Литературное приложение «МФ» №08, сентябрь 2011

Они пытались разговаривать так ещё немножко, но вдруг Саше послышались какие-то шаги в коридоре. Девушка вскочила и бросилась к окну. Паня с ужасом смотрела разыгрывающуюся перед ней драму. Странного вида человек заглянул в дверь. Александра, конечно же, ни спрятаться, ни сбежать не успела. Мужчине одного взгляда хватило на то, чтобы верно оценить ситуацию с зеркалом, замершей в нём Паней и Сашкой на подоконнике. Глаза его загорелись и он, совершенно наплевав на готовую выпрыгнуть на улицу девушку, шагнул к стеклу. Рука мужчины легко прошла сквозь пространство внутри рамы, совершенно не встречая преград. Опомнившаяся Паня отпрянула, а Алексаша сделала первое, что ей пришло в голову: лом вдребезги разбил хрупкое зеркало, навсегда закрывая этот проход в другие времена.

P.S.

Эти деньги Панечка потратила на шоколад и новые, более удобные ботинки, позволяющие ступать совсем бесшумно, и на странной формы шпильку, которая была совершенно не пригодна для закалывания волос…

***

Прикупив себе ещё мольберт, Сашка зачем-то приобрела стилет, хотя и зареклась никогда больше не ввязываться в авантюры, для успокоения нервов после которых приходится или сутками скитаться по окрестным лесам, или непрерывно рисовать… но он пригодился ей очень сильно через неделю, когда она выбиралась самостоятельно из колодца…

***

И, да, они обе мечтали о встрече.

Осенью Саша разгребала старый хлам у себя в Москве на чердаке и наткнулась на пачку бумаг, явно не читанную, крепко упакованную. В портрете на обёртке девушка с удивлением узнала себя.

«Милая моя праправнучка! Увы, мы больше никогда не увидимся, если ты читаешь эти письма. Надежды нет, я знаю теперь это точно — то зеркало было последним…»

Дмитрий Миронов mirdmitry@yandex.ru Химиоконтроль

От редакции: Соблазнительное решение для неуверенных, закомплексованных, слабых людей — контролировать спутницу жизни. Повысить уровень внушаемости, снизить потребность в доминировании, сексуальную сферу подправить в нужном направлении… Вот только на этом пути недолго и заиграться.

Эта печальная история началась с того, что Вадик изобрёл химиоконтроль.

Вадик — мой старый друг ещё со школы. С ним мы сошлись класса с восьмого на почве общих интересов. Оба любили сиживать, как два старых аксакала, и, важно затягиваясь дешёвыми сигаретами, изрекать мудрое мнение по любому подвернувшемуся поводу. Лодырничали, короче говоря. Вадик в силу природной лености характера больше ничего, пожалуй, и не умел. Меня подобное времяпровождение, чего скрывать, тоже радовало.

Впрочем, с тех пор в наших отношениях мало что изменилось. Не проходило недели, чтобы мы не ознаменовали своим присутствием давно облюбованный столик в маленькой совковой кафешке на углу. По-прежнему восседали, потягивая из больших кружек некрепкое пиво, и со столь же значительным видом судачили понемногу обо всём. Для меня в этих посиделках крылось что-то ностальгическое. За окном кривился знакомый до последней трещинки пейзаж, напротив отсвечивала физиономия Вадика, почти не изменившаяся со школы, и порой грезилось, что беззаботные годы продолжаются, а жизнь только начинается.

Когда женился я, а затем и Вадик, казалось, совместным заседаниям пришёл конец. Ан нет. Спустя некоторое время наши щуплые сутуловатые силуэты вновь появлялись за мутными стёклами вечного заведения. Наверное, зарождались основания полагать, что так будет всегда, и лет через тридцать-сорок уже два сухоньких старичка продолжат пополнять скромную выручку уцелевшего обломка общепита. Увы, в ушастой голове Вадика зародилась идея химиоконтроля, нарушившая плавное течение событий и приведшая к столь грустным, жутким и непредсказуемым последствиям.

О химиоконтроле Вадик упомянул невзначай с полгода назад.

— Чё, Людка сильно орала? — спросил я по обыкновению, когда он, отодвинув стул, водрузил на него своё тощее седалище. Вместо философского взмаха рукой Вадик хитро улыбнулся и впервые поведал о химиоконтроле.