Литературное приложение «МФ» №07, август 2011

Несмотря на то, что я пришёл на пятнадцать минут раньше, Герман уже сидел на скамейке. Затарившись хот-догами и водой, мы заняли стратегически выгодную позицию напротив памятника и принялись следить за голубями и отдыхающими. Рассказывая о песне, Герман время от времени отвлекался на проходящие мимо парочки. Было удивительно слышать от него такие точные и едкие комментарии. Всю свою предыдущую жизнь, работая на «светлой» стороне, я никогда особо не задумывался о том, как человеческие стремления и желания выглядят с другой точки зрения. Проблема как бы не в том, что я не знал o её существовании, и не в том, что способность к сопереживанию у меня, возможно, развита в недостаточной мере, — всё же не первый год в этом бизнесе. Просто одно дело — слышать об этом или читать в книгах, и совсем другое — наблюдать вживую.

— Мне никогда особо не нравилась моя работа, так что, наверное, хорошо, что меня сократили, — Герман зажёг очередную сигарету. Его привычка курить вызывала раздражение, но я всё никак не мог решиться сообщить ему о том, что пусть его сигареты будут хоть десять раз «Житаном», лучше бы он не курил вовсе. Дурацкое воспитание. — Заставлять людей портить себе и окружающим жизнь плохими поступками — такая попса. Точно так же, как и наставлять их на путь истинный хорошими. Намного интереснее было бы наоборот. Ну, знаешь, «благими намерениями», всё такое… Наверное, я звучу как перебежчик, но за «светлую» сторону мне как бесу играть было бы намного интереснее, — он затянулся. — Например, смотри, — Герман ткнул тлеющей сигаретой в сторону девушки с парнем, обнимавшихся на соседней лавке. Какое-то время ничего не происходило, но потом я почувствовал как бесовская сила заклубилась вокруг. Не прошло и нескольких минут, а парочка уже громко ссорилась. Девушка влепила звонкую пощёчину, парень вскочил и убежал, оставив её плакать одну.

— А теперь посмотри на её судьбу.

Я послушно взглянул. Золотой свиток начал стремительно разворачиваться перед глазами. Теперь девчонка не прогуляет сессию, не вылетит из института и в итоге станет известным педиатром, спасшим множество жизней. Её прежняя судьба стремительно таяла в этой новой истории. Я бы не сказал, чтобы в своей старой жизни она должна была стать наркоманкой или убийцей, но ничего выдающегося там тоже не было. Серая жизнь серого человека.

Герман самодовольно ухмыльнулся:

— Понял? — он ещё раз затянулся. — Конечно, такие удачные примеры попадаются довольно редко. Обычно вмешательство оказывает намного меньшее влияние. Но в любом случае, главное не то, что здесь, — он постучал пальцем по лбу, — а то, что здесь, — и похлопал себя по груди.

***

Сегодня в обычное время на обычном месте. Площадь перед памятником утке в Гранд-парке стала нашей секретной базой, а излюбленную лавочку мы теперь называли «явочной скамейкой». «Обычным временем» было три часа дня, но каждый старался прийти раньше другого, так что теперь мы встречались в районе двух. Я стоял на светофоре и, довольный, насвистывал какую-то мелодию, что прицепилась утром, — сегодня я буду на десять минут раньше. Возможно, наконец-то, приду первым.

Тут я увидел Германа на противоположной стороне улицы — он тоже ждал разрешающего сигнала светофора. В этот раз из-за его плеча выглядывала часть кофра. Похоже, сегодня я буду выступать бетатестером новой музыкальной программы. Ну и ладно. За последние несколько месяцев я узнал о музыке больше, чем за всю предыдущую жизнь. Оказывается, можно жить и так никогда и не заметить огромную Вселенную, что находится совсем рядом, даже руку протягивать не нужно. Герман достал сигареты и зажигалку, прикурил. Забавно наблюдать за этим бесёнком, когда он не знает об этом. Он поднял взгляд от огонька и заметил меня. Губы тут же растянулись в улыбке, хотя больше никаких попыток поздороваться он не предпринял. Я тоже стоял на своей стороне улицы и делал вид, будто бы мы не знакомы. Герман считал это детской игрой в шпионов и подыгрывал в меру своего понимания. Что уж скрывать, мы оба получали от этого какое-то странное удовольствие — никогда не здороваться и не прощаться, даже в парке мы сидели так, будто случайно оказались на одной лавочке. Приятное ощущение тайны. Конечно, если бы кто-то из Контроля решил проверить, насколько я соблюдаю устав компании, и застал меня с Германом за распитием очередной бутылки чего-нибудь горячительного в «Оригами», то мне бы досталось на орехи по самое второе пришествие. Но всё равно лишнее внимание лучше не привлекать. Герман считал, что я простой ангел, и я не хотел, чтобы он по этой причине заморачивался. Мало ли что может измениться, если он узнает правду. А я опять боюсь сказать или сделать что-то не то, и вновь остаться в одиночестве. И ещё больше боюсь не сказать и не сделать чего-то нужного.