Литературная Газета 6450 ( № 7 2014)

Как это по-русски?

Фото: РИА "Новости"

Без иностранных заимствований любой язык мелеет, как река без питающих её родников. Но беда окружающим деревням и посёлкам, когда река переполняется и выходит из берегов. Многие иностранные слова, заимствованные русским языком в далёком прошлом, настолько им усвоены, что их происхождение обнаруживается только с помощью этимологического анализа. Кто сегодня помнит, что слова известь, сахар, скамья, тетрадь, фонарь заимствованы из греческого? Но перенимать и обезьянничать - не одно и то же.

Считается, что лицо нации меняется при 20-процентном "разбавлении" её иноземцами (мы уже вплотную подошли и к этой черте). А каков процент иноязычных заимствований, когда можно говорить о распаде языка из-за неумеренного количества американизмов, хлынувших в языковое русло в 90-е годы? Их пока никто не подсчитал, однако те же лингвисты давно бьют по этому поводу тревогу. Органайзеры и пейджеры, таймеры и биперы, шредеры, плоттеры и сканеры, тюнеры и тонеры засорили наш «великий и могучий» почти до неузнаваемости.

Основной причиной заимствования иноязычной лексики считается отсутствие соответствующего понятия в лексической базе «принимающего» языка. Но так ли это? Ведь ещё И.С. Тургенев призывал: «Берегите чистоту языка, как святыню! Никогда не употребляйте иностранных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас». Не послушали мы классика! Замусорили «правдивый и свободный» десятками так называемых композитов. Например, уродливый «шоп-тур» можно встретить в тысячах документов на сотнях интернет-сайтов. Интернет вообще стал главным распространителем и популяризатором «иностранизмов».

Виртуальный, инвестор, дайджест, спичрайтер, спонсор[?] Неужели в русском языке действительно не хватает слов, способных, не искажая смысла, заменить эти заимствования? Неужели наш волшебный язык так обмелел, что мы уже не способны сказать ценник вместо прайс-лист или образ вместо имидж ? Может, настало время просить прощения у языка, как Пушкин извинялся перед адмиралом Шишковым за «панталоны», «фрак», «жилет» (а над Шишковым с его «Славянорусским корнесловом» потешался весь тогдашний «креативный класс»). Но французы, которым подражали русские аристократы, стали защищать чистоту своего языка уже с конца XVII века, и это привело к тому, что в середине века XX они приняли закон «О чистоте французского языка». А у нас сегодня одна из главных литературных премий зовётся «Национальный бестселлер »!

Так не будем ждать полного затопления нашего общего дома – русского языка – чужеземными водами! «ЛГ» открывает рубрику «КАК ЭТО ПО-РУССКИ?» и ждёт предложений от наших дорогих читателей.

Теги: русский язык , филология

На языке Отечества

Владимир Личутин. Уроки русского. - Подольск: Академия-XXI, 2014. – 304 с. – 1000 экз.

Уроки русского человека в последнее 20-летие – стержень новой книги Владимира Личутина. Название её – не прямое, а метафорическое и метафизическое. Личутин как никто остро воспринимает современность и историю Родины. В годы разлома и нравственной разрухи вызревала его новая проза – романы "Раскол", «Миледи Ротман», «Год девяносто третий». Самые мучительные русские вопросы не изменились со второй половины XIX века – земля, власть, народ. Личутин – один из последних, кого не просто заботит, в ком боль за участь русской деревни не стала фантомной. Жанр новой книги как-то неловко назвать публицистикой. Это именно живая неутихающая боль, пишет ли автор о северной природе и крестьянстве или размышляет о творчестве Толстого и Белова, Абрамова и Рубцова. Несколько фрагментов из книги публиковались в «ЛГ», и на каждую публикацию мы получали множество откликов.

Главное творческое завоевание Личутина – неповторимый чудесный язык – используется по всему «фронту». В каждом интервью, в каждой заметке, написанной мастером, можно найти неоскудевающие россыпи русской речи. Многие ставят это Личутину чуть ли не в укор – дескать, зачем тащить эту малопонятную архаику в каждую книгу! Но Личутин упрямо доказывает, что как раз язык, который он слышит «во глубине России», и есть единственно живой и не утративший связи с родом и почвой. А вообще, по собственному признанию, прошлогодний лауреат «Золотого Дельвига» пишет «как Бог на душу положит»: «Народ многослоен, разнохарактерен, и если я сам из народных глубин, то невольно найдутся и те, кому я отзывист, свой для их сердца и ума. Я полагаю, что ни Белов, ни Распутин, ни Евгений Носов не задумывались, какой перед ними читатель. Они пишут языком Отечества, языком нации. Вот и моя душа, видимо, так устроена, что писать гладко неинтересно и скучно, нет сердечного веселья, того хмеля, который возбуждает ум и вызывает музыку».