Листок на воде

Борода и усы председательствующего — копия императорских на большом портрете за его спиной. Только у Николая II усы не закручены так залихватски. Председатель полковник, остальные члены суда — штаб и обер-офицеры.

— Господин прапорщик!

Встаю.

— Сообщите суду обстоятельства дела!

Сообщаю. Когда дохожу до сцены в парке, за спиной возникает ропот. Возмущенный. Председатель звонит в колокольчик.

— Пра-ашу тишины!

Ропот стихает.

— У вас все?

— Так точно!

— Садитесь! Поручик Рапота!

Сергей встает. В его рассказе больше подробностей.

— Как секундант, хочу сообщить суду, что штабс-ротмистр выстрелил до моего сигнала. (В зале снова ропот.) Пуля сорвала прапорщику погон. Тем не менее, он не стал сразу стрелять в штабс-ротмистра, а дал ему возможность перезарядить ружье…

Выгораживает Серега дружка. Только зря это…

— Са-адитесь! Корнет Лисицкий!

Корнет повторяет слова Рапоты, даже подтверждает выстрел до сигнала. В зале ропот. С чего корнет такой праведный? Слишком гладко все идет, слишком гладко…

— Господин корнет, почему вы согласились участвовать в таком неблаговидном деле?

— Князь Бельский вернулся вечером избитый. Синяки под глазами, синяки на теле. Сказал, что это сделал прапорщик, — кивок в мою сторону. — Сами понимаете, господа, я не мог отказать. О проступке штабс-ротмиста я не знал.

Врет, конечно, но доказать невозможно.

— Господин прапорщик!

Встаю.

— Вы били князя Бельского?

Соврать, как Лисицкий? Свидетелей не было.

— Так точно, господин полковник, бил!

— Почему?

— Он дурно отозвался о сестре милосердия.

— Как именно?

— Язык не поворачивается повторить гнусность!

— За это вы его избили?

— Не только!

— Что еще?

— Штабс-ротмистр предложил замять дело. Сказал, что дядя его командует армией, и я могу стать подпоручиком через неделю…

За спиной уже не ропот — шум водопада. Зал полон офицерами, и далеко не все из них штабные. Обычно военный суд проходит без публики, но сегодня сделано исключение. Председатель долго звонит в колокольчик. Наконец зал утихает.

— Введите свидетеля Хижняка!

Перед судом вытягивается солдат в мешковатой форме. Лицо знакомое — санитар госпиталя.

— Сообщите суду, что сказали военному следователю!

— Значицца, прибирал я в беседке у пруда…

— Что было в беседке?

— Господа праздновали!

— Какие господа?

— Вот эти! Их благородие поручик и их благородие прапорщик. Как отпраздновали, так все и бросили: корзинку, посуду, бутылку…

— Бутылку из-под чего?

— Написано было «коньяк».

— Бутылка большая?

— Обыкновенная.

Ропот в зале.

— Уведите свидетеля!

Вон что! Пьяная драка в период сухого закона…

— Господин поручик! Вы пили коньяк с прапорщиком?

— Так точно!

— Что праздновали?

— Прапорщику Красовскому принесли угощение, он предложил мне разделить. Но я уверяю вас, господин полковник, мы в полном рассудке…

— Не сомневаюсь! Полбутылки коньяка — отличное лекарство для рассудка. Садитесь!

Покойный штабс-ротмистр тоже был выпимши и даже очень. Только у нас доказательств нет.

— Пригласите свидетеля Розенфельда!

На докторе сегодня мундир отглажен. Молодцом!

— Господин коллежский ассесор! Прежде, чем задать вопрос, позвольте от имени офицерского собрания корпуса принести вам извинения за гнусную выходку, совершенную в отношении вашей дочери штабс-ротмистром Бельским! Несмотря на то, что за свой проступок он заплатил жизнью, это несмываемое пятно на офицерской чести корпуса.

— Я принимаю извинения.

— Вы врач, наблюдавший прапорщика Красовского. Каким было его состояние на время ссоры с князем и последовавшей дуэлью?

— Прапорщик перенес тяжелую контузию, в результате которой утратил память. Она до сих пор не восстановилась.

— Это не помешало ему драться и стрелять!

— Контузии провоцируют нервные реакции!

— Ему рекомендовано употреблять спиртные напитки?

— Ни в коем случае!

— Но прапорщик употребил!

— Он не отдавал отчет! Повторяю: тяжелая контузия! Человек только пришел в себя! Ему кажется, что он здоров, хотя на самом деле это не так. Я давно служу по медицинской части и не раз наблюдал… С такой контузией прапорщик подлежит безусловному освобождению от дальнейшего прохождения воинской службы. Я готов подписать свидетельство немедленно!

— Не сомневаюсь, господин Розенфельд! Суд удаляется на совещание!

— Господа офицеры!..

Грохот вставшего зала. Наступает томительное ожидание. Из зала никто не уходит. За моей спиной гул. Сергей повесил нос, корнет чувствует себя не лучше. Ничего не понимаю!

— Господа офицеры!..

Стоим. Председатель надевает очки, они нелепо смотрятся холеном лице.

— …Рассмотрев обстоятельства дела, военный суд нашел корнета Лисицкого, поручика Рапоту и прапорщика Красовского по обстоятельствам дуэли, приведшей к смерти князя Бельского невиновными!

Радостный ропот за спиной.

— Однако же…

Я ждал этого!