Лисьи листы

— Наш район очень удачно расположен: на севере — Императорские сады, старинные, еще позапрошлого века. С юга и востока нас огибает река — довольно широкая, а мантикоры отчего-то воду не любят. Оставалось перекрыть только западное направление. А в этом самом Комбинате по благоустройству — в Комитет они чуть позже переименовались — оказался неимоверный запас железных решеток. Они, кажется, новый городской парк должны были разбивать или что-то в этом роде. Вот и предложили: закрыть наш район и постепенно, ночами, когда твари спят, перетаскать мантикор за его пределы. Для безопасности граждан. Они же стекла били, на людей в квартирах нападали, продуктовые запасы в магазинах жрали… Работа, конечно, грандиозная. Но к нам стали стягиваться уцелевшие из других районов города. Люди как-то всегда стремятся собраться вместе… Благо пустых квартир в нижних этажах хватало. Говорят, правда, что на дальнем конце города остались какие-то банды… а может, и не банды… Но к нам, во всяком случае, они не совались.

Так, подумала я, значит нам еще и с бандами придется дело иметь… Хотя они, может, уже и вымерли все…

— А руководство работами на себя взял Комитет. Вот тогда-то они весь бензин и реквизировали. Нужна же была техника: и решетки ставить, и мантикор вывозить… А мы все им помогали. Даже я обеды для них варила. Общее дело, всенародный порыв… Только вот дворники похитрее нас оказались. Пока одни очищали улицы и возводили перекрытия, другие под шумок свозили продукты — консервы, макароны, словом, всё, что не портится — на склад комбината. И когда, наконец, через несколько месяцев вынесли последнюю мантикору, неожиданно выяснилось, что единственный ключ от ворот — у Директора Комбината и ключ от продуктового склада — у него же и вообще он теперь — Опекун Свободы, а кто с этим не согласен, может поговорить с дворниками и озеленителями, которые между делом опустошили все оружейные магазины города… И если тебе не нравится, как распределяют продукты, и не хочется выращенную на газонах картошку сдавать в общий котел, можешь прыгать с гранитной набережной в реку и плыть в другой район, поближе к мантикорам.

— А вы как же? — не удержалась от вопроса я.

— А что я? Я старуха. Дом у меня далеко от реки, воду носить тяжело и долго, а за их поганым продовольственным пайком я в жизни не приду. Вот меня и не трогают. Ждут, что я и сама вот-вот помру.

— Но ведь что-то есть и вам нужно? — заинтересовался Хитч.

В ответ хозяйка широко и как-то очень молодо улыбнулась.

— Конечно, нужно! Но у меня есть свой маленький секрет. Сейчас вы, молодые люди убедитесь, что действительно очень удачно зашли ко мне!

Она подошла к окну и отдернула тяжелую портьеру.

— Видите? Наш дом с внешней стороны оградой обносить не стали — всё равно у всех в окнах первого и даже второго этажей — решетки. Воров боялись — смешно вспомнить… Но лично меня отец еще в раннем детстве научил: никогда не забивайся в нору с одним-единственным выходом. Мало ли что — пожар, землетрясение, любая катастрофа — и окажешься в ловушке. Так что у меня на окне решетка не простая, а с замочком. И ключ всегда при себе. Вот так.

Старушка вытянула из выреза блузки висящий на длинной цепочке небольшой ключик, повозилась у оконной рамы и широким жестом распахнула решетку.

— И вот когда у меня в желудке становится как-то неуютно, я достаю из-за занавески свою стремяночку, спускаю ее вниз и спокойно выхожу в город. Я не лезу в магазины, нет. Там пусто — дворники постарались. Зато есть масса незапертых квартир, где у хозяек на полочке стоит рис, гречка, лежат макароны, а иной раз даже тушенка и сгущенка. Конечно, годы идут, и мне каждый раз приходится уходить всё дальше и дальше от дома, но я не боюсь. Потому что у меня есть и второй секрет…

— Солнечные лучи на Вас не действуют, — закончил за нее Хитч.

— Верно, — с нескрываемым удивлением уставилась на него хозяйка, — А я ведь пыталась, чего греха таить. Мелькнула у меня мысль о том, что лучше быть здоровым и сильным зверем, чем старухой, у которой постоянно кружится голова и ломит все кости. Но, как видно, не судьба.

Глава 4

Мы ехали по ночному проспекту и яростно спорили. Встречный ветер сминал фразы и рвал слова, но мы и без того отлично понимали друг друга.

— Мы ведь можем ее вывести отсюда через дверь! Других не можем, а ее — запросто. Заедем на обратном пути и…

— И что дальше? — рубил Хитч, — Возьмем на свое попечение, как домашнее животное? Учить превращаться будем? Только учти: у оборотней зверь стареет пропорционально человеку, так что из старой женщины она может научиться обращаться только в старую волчицу. Драконом ей уже никогда не стать, даже если у нее и есть задатки.

— Но дело же не только в этом…

— А в чем? Пойми, здесь она вполне самостоятельна, ни от кого не зависит и гордится этим. Может, ей только эта гордость и дает силы жить. А что ты хочешь ей предложить взамен? Телевизор с «мыльными операми»?

— Но она же очень старая. Если она заболеет…