Лишенные совести. Пугающий мир психопатов

Верховный Суд США разрешил таким психиатрам, как Григсон, давать экспертную оценку с тем условием, что заявление специалиста должно рассматриваться только как его личное мнение. Состязательная природа судебной системы позволяет поставить под сомнение любое мнение. Однако слова некоторых экспертов звучат настолько убедительно, что кажутся неоспоримыми. Розенбаум писал, что Григсон, один из самых ярких свидетелей–экспертов, обладал харизмой, которая сметала все препятствия на пути и позволяла ему убеждать присяжных в истинности своего мнения.

Подход Григсона к даче свидетельских показаний в роли эксперта по меньшей мере необычен. По стандартам любой психологической или психиатрической ассоциации, постановка диагноза требует тщательного изучения и обследования потенциально опасного человека и при этом строгого соблюдения общепринятых диагностических критериев.

Судебный психиатр из одного южного штата недавно рассказал мне, что ему удалось убедить суд в том, что его клиент, которому он поставил диагноз "психопат", не мог отвечать за совершенное им убийство, поскольку "результаты вашего исследования показывают, что у психопатов наблюдается нарушение мозговой деятельности органической природы". Вскоре я понял, что он ссылался на недавно опубликованную работу по нейропсихологии, в которой мы вообще то писали, что данные стандартизированных тестов показывают, что у психопатов нет нарушения мозговой деятельности органической природы. Его доводы в суде основывались на ошибочном понимании нашей работы.

Ошибка психиатра спасла жизнь его клиенту: последнего не приговорили к смертной казни.

На мой взгляд, диагностические процедуры и поверхностные заключения Григсона не только вызывают возражения у врачей и ученых, но и отражают его ставшую чертой личности веру в свою непогрешимость. Даже в идеальных условиях, имея доступ к самым последним данным и используя самые точные критерии диагностики, психиатр может поставить ошибочный диагноз. Если же от диагноза зависит не только проводимая терапия, но и жизнь человека, мы обязательно должны учитывать эту возможную погрешность. Мы должны также отдавать себе отчет в том, что даже самый достоверный диагноз (что уже само по себе невероятно) не позволяет с уверенностью говорить о возможных рецидивах насилия. Это обусловлено хотя бы тем, что переменные, составляющие диагноз, затрагивают только часть личностных, социальных и средовых факторов, определяющих склонность к антисоциальному поведению. Тем не менее имеется достаточно доказательств того, что диагностика психопатии на основе Контрольного перечня признаков психопатии существенно уменьшает риск, связанный с судебными решениями. При правильном использовании он помогает провести черту между теми преступниками, которые не таят в себе особой угрозы для общества, и теми, которые представляют для окружающих большую опасность.

Любой инструмент хорош только в опытных руках

Контрольный перечень признаков психопатии является достаточно надежным инструментом диагностики и прогнозирования, и многие врачи быстро взяли его на вооружение. Однако обладать каким либо инструментом и правильно его использовать — "две большие разницы". Следующий пример ярко демонстрирует пагубные последствия неправильного применения Перечня.

Д–р Дж., судебный психиатр и хорошо известный свидетель–эксперт обвинения, заявил на слушании, что, по его мнению, осужденный и ранее неоднократно судимый за насильственные правонарушения преступник представляет серьезную опасность для общества. Это мнение было подкреплено послужным списком подсудимого и уверенностью д–ра Дж. в том, что обвиняемый — психопат (он руководствовался Контрольным перечнем) и поэтому в принципе не может исправиться. Заключение д–ра Дж. было важным звеном в попытке стороны обвинения изобразить подсудимого опасным преступником и осудить его к пожизненному тюремному заключению.

Интересы обвиняемого защищал младший сотрудник одной престижной адвокатской конторы. Положение его было явно незавидным, поскольку он вынужден был противостоять внушительному авторитету д–ра Дж. Так случилось, что адвокат был знаком с моим бывшим студентом, который обратил мое внимание на это дело и показал мне копию заключения, представленного д–ром Дж. в суде. У меня возникло несколько замечаний к заключению, и адвокат спросил меня, возможно ли проведение независимого повторного обследования подсудимого. Двое моих опытных помощников выполнили это задание, и каждый из них пришел к выводу, что подсудимый не был психопатом.