Лишённые плоти

— С их помощью ученые определили возможные зоны нахождения бен Ладена. Затем проанализировали все известные факты: рост, состояние здоровья, требующее регулярного диализа, а следовательно, доступа к электричеству, необходимость хорошей охраны. Затем они изучили наиболее подробные спутниковые снимки и сузили поле поиска до трех зданий в одном конкретном городе, — терпеливо объяснила Стейси.

— Так почему же его до сих пор не поймали? — задал резонный вопрос Кевин.

— Я же говорю, они предположили, что он там, — пожала плечами Стейси. — А не точно знали, где он прячется. Пока они этого не знают, но только пока. С каждым днем спутниковые снимки дают все более подробную картинку. Сначала снимок охватывал область размером тридцать на тридцать метров, сейчас — полметра на полметра. Профессиональные аналитики могут многое разглядеть на этих снимках! Это как если бы гугл-улицы охватывал весь мир.

— Погоди, Стейси. Остановись. У меня от твоей науки уже голова трещит. Впрочем, если эти штучки нам помогут, я буду тебе по гроб жизни благодарна. Поговори со всеми этими спутниковыми чудаками, я не против, — сказала Кэрол. — Но пока давайте сконцентрируемся на том, чтобы привлечь к делу водолазов участка Камбрии. Какие-нибудь еще новости остались? — Встретив хмурые взгляды своих подчиненных, она получила ответ на этот вопрос. Кэрол терпеть не могла таких ситуаций. Им нужно было крупное дело — скандальное, грандиозное, выдающееся. Проблема заключалась только в одном: событие, о котором ее команда мечтает как о хлебе насущном, для кого-то обернется кошмаром наяву. Кэрол сама хлебнула достаточно горя, чтобы желать его кому-нибудь еще.

Но что им остается? Только смириться.

9

Даже буйный переходный возраст не сломил привычку Сета Вайнера делиться со своими родителями абсолютно всем. До сих пор у него ни разу не возникало желания скрыть хоть что-нибудь от обеих своих матерей. Ну да, иногда с одной бывало проще, чем с другой, это верно. Джулия отличалась практичностью и рациональным взглядом на мир. В кризисные моменты она никогда не нервничала и всегда готова была выслушать его до конца. Но вместе с тем она тщательно взвешивала свои решения и далеко не всегда вставала на сторону Сета. А Кэти была эмоциональной, нетерпеливой, склонной к поспешным выводам. Зато она всегда стояла за него горой. «Сет мой ребенок, — говорила она, — и я буду поддерживать его, невзирая ни на что, прав он или виноват». Впрочем, именно Кэти заставляла Сета твердо придерживаться определенных принципов, и на то, чтобы убедить ее пойти по пути наименьшего сопротивления, нечего было и надеяться. Но Сет ни разу не пожалел, что рассказывал им обо всем, включая самые постыдные свои поступки. Мамы все время повторяли ему, что между любящими и близкими людьми не должно быть никаких секретов.

Надо добавить, что Кэти с Джулией всегда внимательно выслушивали его вопросы и никогда не уходили от ответа, о чем бы он ни спрашивал, начиная с того, «почему небо голубое», и заканчивая тем, «из-за чего в Газе идет война». И отвечали основательно, не пытаясь отделаться общими фразами. Из-за этого Сету не раз приходилось ловить на себе удивленные взгляды не только приятелей, но и учителей. Он знал массу всяких любопытных вещей — просто потому, что в какой-то момент ему взбрело в голову задать очередной вопрос, а Кэти с Джулией ни разу от него не отмахнулись. Сет подозревал, что во многом это связано и с тем, что мамы никогда не скрывали от него, как, собственно, получилось, что у него две мамы.

Сет уже и не помнил, когда ему стало ясно, что две мамы — вариант довольно необычный, совсем не похожий на другие семьи, в которых были мама и папа, или мама и отчим, или одна мама и куча дедушек, дядюшек и нянюшек. Любой ребенок считает свою семью нормой, потому что ему не с чем ее сравнивать. Но к первому классу школы Сет уже понимал, что его семья — не такая, как у всех. И не только из-за цвета кожи Кэти, на что другие дети, как ни странно, совершенно не обращали внимания. Однажды — Сет тогда учился в первом классе — забирать его из школы приехала Джулия. Обычно это делала Кэти, работавшая дома — она была дизайнером сайтов, но в тот день ей пришлось уехать на какую-то встречу, и Джулия отпросилась с работы пораньше, чтобы заехать за сыном. Она как раз помогала ему натянуть резиновые сапожки, когда у нее за спиной раздался голос Бена Роджерса.

— А вы кто? — спросил мальчик.

— Это мама Сета, — вмешалась Эмма Уайт, жившая с ними по соседству.

— Неправда, — замотал головой Бен. — Я видел маму Сета, и это — не она, — объявил он.

— Да нет, это — вторая мама Сета, — объяснила Эмма.

Бен воспринял это совершенно спокойно и тут же переключился на что-то еще. С тех пор семья Сета ни у кого не вызывала особого интереса, став просто частью ландшафта. Так все и шло до тех пор, пока Сету не исполнилось девять лет и он не увлекся футболом. В секции он познакомился с детьми, которые, в отличие от его друзей, не разделяли убеждения, будто иметь двух мам — вполне нормально.