Лишь

Эндрю Шон Грир Лишь

LESS by Andrew Sean Greer

Copyright © 2017 by Andrew Sean Greer.

Cover art by Leo Espinosa

Cover design by Sean Ford

Illustrations by Lilli Carre

Все права защищены. Любое воспроизведение, полное или частичное, в том числе на интернет-ресурсах, а также запись в электронной форме для частного или публичного использования возможны только с разрешения правообладателя.

* * *

Автор выражает благодарность Дэвиду Россу, Лизе Браун, Дэниелу Хэндлеру, Линн Несбит, Ханне Дэйви, Ли Будро, Риган Артур, Беатриче Монти делла Корте и Энрико Ротелли, а также множеству людей и организаций по всему миру. Отдельное спасибо Фонду святой Магдалины, арт-студии «Джинестрелле», резиденции «Арт Касл Интернэшнл», «Ивенс энд Одс» и клубу любителей плавания и гребли «Дельфин».

Посвящается Дэниелу Хэндлеру[1]

Лишь в начале

По-моему, история Артура Лишь не так уж плоха.

Посмотрите на него: чинно восседает на островном диване посреди вестибюля отеля в синем костюме и белой рубашке, нога закинута на ногу, на мыске болтается полированный лофер. Поза молодого человека. Его тонкая тень и впрямь весьма моложава, но сам он в свои без малого пятьдесят подобен бронзовой статуе в парке, которая, не считая одной затертой школьниками коленки, эстетично поблекла и сливается с пейзажем. Так и Артур Лишь, некогда цветущий юностью, с годами выцвел, совсем как плюшевая обивка дивана, на котором он сидит, постукивая пальцем по колену и буравя взглядом высокие напольные часы. Профиль патриция с длинным носом, который неизменно обгорает (даже в пасмурный октябрьский день в Нью-Йорке). Потускнелые светлые волосы, слишком длинные на макушке и чересчур короткие по бокам, – копия дедушки. Те же водянистые голубые глаза. Прислушайтесь: быть может, вы услышите, как бьется, бьется, бьется его сердце, пока он буравит взглядом часы, которые сами в последний раз били пятнадцать лет назад. Дело в том, что они неисправны. Но Артур Лишь об этом не подозревает; во цвете лет он все еще верит, что участников литературных мероприятий забирают вовремя, а в вестибюлях исправно заводят часы. Наручных часов у него нет, ибо вера его крепка. То обстоятельство, что часы показывают половину седьмого – время, когда за ним должны зайти, – простое совпадение. Бедолага не знает, что на самом деле уже без четверти семь.

Пока он ждет, по вестибюлю кружит и кружит молоденькая женщина в коричневом шерстяном платье – твидовая колибри, опыляющая то одну группу туристов, то другую. Зависнет над креслами, спросит кое о чем и с досадой упорхнет. Лишь не замечает, как она описывает круги. Все его внимание обращено на неисправные часы. Женщина подходит к администратору, затем к лифту, вызывая небольшой переполох в стайке разодевшихся в театр дам. Туда-сюда болтается лофер на ноге Артура Лишь. Будь он повнимательней, то услышал бы ее настойчивые расспросы и понял, почему подошли ко всем, кроме него:

– Извините, вы случайно не мисс Артур?

Проблема в том (и в этих стенах ее уже не решат), что сопровождающая уверена, будто Артур Лишь – женщина.

В ее защиту надо сказать, что она прочитала только один его роман, и тот – в электронной версии, не снабженной фотографией автора, и решила, что такую убедительную рассказчицу могла создать только женщина; имя на обложке она списала на американские гендерные причуды (сама она японка). Редкий рецензент расточал бы перед Артуром Лишь такие похвалы. Впрочем, толку от них маловато, потому что без десяти семь он все еще сидит на островном диване, в центре которого на тумбе высится горшок с пальмой.