Лис и Александра

— Мне глубоко наплевать, что у них там. Это наше внутрисемейное дело и никого не касается. Ты же знаешь, что маленькая Эллия получила от отца его свойство не реагировать на магию. То есть с помощью магии ей никто не сможет причинить вреда. Но так как ее мать дитя этого мира, то она получила и еще одну особенность, тот, кто нанесет ей магический удар, просто лишиться всей магии. Она выпьет всю его силу, а потом вернет этот удар, увеличив его десятикратно. То есть, уничтожит противника его же оружием, где бы он не находился — в срединном мире, в верхнем или в нижнем. Согласись, какой чудный у нас ребенок!

— Да, очень чудный. Я даже боюсь себе представить, что из нее вырастит.

— Вырастит то, что мне нужно. Я сама займусь ее воспитанием.

— Дорогая! Я думаю, что в таком случае, мир Зеона не выдержит двух Эллий!

— Выдержит. Еще как выдержит! Заодно присмотрю за мальчиком.

— Это, за которым? За Святославом?

— За ним.

— А вдруг она его не полюбит?

— Полюбит. Я знаю Сэмюэль!..

…— И что ты делаешь дорогая?

— Как что? — Удивленно-невинно посмотрела на меня. — Я же заработала только медный грош.

Встал, снял с себя рубашку: — Правильно, ты заработала только медный грош. Но в качестве поощрения, я решил доставить тебе удовольствие.

— Мне или себе?

— И тебе и себе. Так что тряпье свое брось! — Подошел к ней. Сорочка просвечивала. Подхватил ее. Она обхватила мне ногами пояс. Руками — шею. Отстранилась, глядя мне в глаза. Молчит. — Дорогая! Как-то странно. Нижнее белье сняла, а сорочку нет.

— Конечно, ты же все равно все видишь так?

— Так. Поэтому не совсем понял, почему вся не разделась?

— Ты видишь, что у меня под сорочкой ничего нет, но при этом все же хочешь ее задрать.

— Все верно. Уже задрал.

— Я вижу. Что дальше, негодяй?

Понес ее в соседнюю комнату, там была постель.

— Как что? Доставлять тебе удовольствие!

Положил ее на постель. Лежит, смотрит на меня, сорочка задралась до пупа. Ноги согнуты в коленях и разведены в стороны. Дождалась, пока я разденусь полностью, потом выпрямила ноги и скрестила их. Еще и прикрылась ладошками. Злорадно улыбается.

— Что дорогая, решила со мной поиграть в недотрогу? Как в Цитадели? — Закивала.

Лег рядом. Одну ногу закинул на нее, прижав ее ладошки, а второй обхватил, закрыв заодно грудь.

— Тогда спим дорогая!

— Хорошо, спим! — Лежит глаза закрыла, на губах улыбка. Корону так и не сняла. Всегда удивлялся, как она ее крепит на голове? — Вот только я чувствую, как что-то напряженное упирается мне бедро. Он явно спать не хочет.

— Обойдется. Потерпит пусть. Зато потом получит все сполна.

— Хорошо! — И что это она задумала? Через некоторое время почувствовал, как ее сорочка у меня под рукой становиться мокрой. Убрал руку. Ага, молоко сочиться из груди. Я же давлю на нее.

— Что не так милый?

— У тебя молоко сочиться!

— Конечно! Прибывать стало. Даже грудь немного ломит.

— Пойдешь Эллию кормить?

— Зачем? Кормилица справиться. Или Алисия, если своего кормить будет. А ты давай приготовься, сейчас отсасывать будешь.

Вот это засада! Я понимаю, что дети это любят. Наяривают так, что за ушами трещит. Но вот мне, как-то женское молоко не очень! Ехидно улыбаясь, посмотрела на меня:

— Чего скривился ладо мое?

— Может все таки мелкую, сходишь, покормишь?

— Я же тебе сказала, кормилица справиться или Алисия.

Ногу я с нее я уже убрал. Александра села на кровати, сняла сорочку. Та уже в районе груди была вся мокрая. Молоко сочилось из сосков.

— Ну, милый, начинай!

Смотрел на обе ее груди. Как-то даже прикладываться к ним не хотелось!

— Мне долго ждать? Или может кого-нибудь из гвардейцев попросить это сделать?

— Я тебе попрошу.

Пришлось присосаться. Сосал, давился, глотал. А она, только по затылку мне поглаживала, приговаривая: — Умничка милый. Только давай по шустрее. У меня еще прибывает. — Чуть не захлебнулся. То к одной прикладывался, то к другой. Попытался в очередной раз отстраниться, что бы вздохнуть, но она прижала мою голову к груди. — Рано еще. — Поцеловала в макушку. — Какое большое дитя у меня! Как хорошо титю сосет. Здоровеньким будет, крепеньким мой мальчик!

У меня чуть глаза на лоб не вылезли. Главное ответить ничего не могу, во рту соска. Оставалось только сопеть.

Наконец пытка закончилась. Ее слова: — Все маленький, достаточно! — были для меня как манна небесная! Сижу, гляжу на ее довольное лицо. Взяла свою сорочку, краем подола вытерла мне губы.

— Вот видишь, милый, какое хорошее дело мне сделал! — продолжает ехидно улыбаться. И ведь знает, что мне не нравиться отсасывать у нее молоко.

— Саш, это что, была мелкая месть?

— Почему месть и самое главное, почему мелкая? Ты мне доставил удовольствие. И сам заодно покушал! — приблизила ко мне лицо, начала гладить по груди смещаясь ниже, на живот потом еще ниже. — Ну как, любовью будем заниматься?

— Я уже тебе доставил удовольствие, сама сказала. И остался сытым по горло.

— Это было удовольствие. А сейчас наслаждение! — Начала гладить мне достоинство. — Чего это ты любимый расслабился? Нужно опять напрячься. Вот так хорошо, напрягаемся.

— Александра, перестань!