Лис и Александра

Эта способность даже усиливается там. За этим строго следят. Ты даже убить себя не можешь, что бы прекратить мучения. И за этим, тоже следят строго. Ты должен отбыть свое наказание полностью, до последнего мгновения. Когда с тебя сдирают кожу, ты испытываешь чудовищную боль. Но не меньшую боль ты испытываешь, когда кожа вновь начинает нарастать. Из моей кожи даги делали себе ремни, хвастались ими друг перед другом, а потом избивали меня этими ремнями. И это еще не самое страшное истязание. Там есть и похуже. Или когда тебя изломанного и окровавленного выбрасывают в ледяную пустыню с издевательской усмешкой — отдохни! Ты восстанавливаешься через боль, а потом встаешь и начинаешь двигаться. Как только ты делаешь первый шаг, ты потом уже не можешь остановиться. Бродишь по ледяному безмолвию годами. Испытываешь холод и голод. Эти чувства у тебя обостряются. Ходишь там как неприкаянный. Один. Больше никого нет. В конце срока, я как то раз бродил там одиннадцать лет, Эллия. А потом тебя возвращают и снова смеются, спрашивая: «Что отдохнул?» Но нам мужчинам, все же пусть немного, но легче, чем вам женщинам. Ты даже не представляешь себе, что даги творят там с ними. Такое не возможно представить, даже в самом больном воображении. Я видел это. Богини, полубогини, дагам плевать. Наоборот, чем больше влияния у тебя здесь, тем более изощреннее истязания и унижения там. А когда заканчивается срок наказания, тебе исцеляют тело. Женщинам, в насмешку непорочность возвращают, даже если она туда попала далеко уже не девственницей. И провожая их, обязательно, каждой говорят: «Мы тебя будем ждать назад, сладкая!» Я слишком тобой дорожу, Эллия, что бы позволить тебе попасть туда. Мне проще будет убить тебя, твоей же «Спатой», а потом самому шагнуть вслед за тобой. Только это еще не все. Тело тебе залечат и исцелят. Но здесь в сердце и здесь в твоем сознании ты помнишь все. Забыть ничего не можешь. Я до сих пор помню каждый день, каждое мгновение того страшного столетия. Я живу с этим, Эллия. Тогда, когда меня убили в Великой Битве, для меня, возможно, это было благом. Я готовился шагнуть в Лету, растворится в ней и все забыть. Но ты вернула меня Эллия и я продолжаю жить и также продолжаю все помнить. Ничего не забыл.

— Прости меня. — Прошептала Эллия, прижимаясь к мужу.

— Я тебя уже давно простил. — Ответил Сэмюэль, целуя ее в лоб. Обнял женщину. Некоторое время они стояли молча.

— Если фениксы узнают или даже почувствуют, что ты нацелилась на их «Око», они подготовят тебе ловушку. И как бы ты любимая, не была умна и хитра, но ты попадешь в нее. Даже не сомневаюсь в этом. Видела, даже их отпрыск Терис, оказался умнее тех же драконов.

— Да. — Ответила Эллия, прижимаясь к мужу. — Вовремя успел остановиться. А вот драконы чуть было не остались вообще без потомков мужского пола. И еще Сэмюэль. Мой отец понял, кто играет со временем. Скоро, я думаю, нас опять потащат на Совет.

— Пусть, — сказал он, поглаживая локоны и кудри Эллии, — это должно было случиться рано или поздно. И, я думаю, нам с тобой пришло время, поговорить с Александром.

— Да ты прав…

Лис

Круг замкнулся. Мы снова движемся по земле Аквитании и снова в сторону королевства эльфов. Вот только уже в другом составе. Нет рядом Эмиля и Алисы. Но самое главное — нет рядом моей Александры. Их путь лежал в Аквалон. В сердце Аквитании. Наш же путь лежал в другую сторону. Распалось наше братство кольца. Мне оставалось только горько улыбаться. Прошло всего полдня, как мы втроем покинули крепость, а мне казалось, что прошла вечность, как я не видел ее. Хотелось увидеть ее глаза, услышать ее голос, вдохнуть запах ее волос, прикоснуться к ним губами. Я такого не испытывал даже там в Цитадели, уезжая на три дня к перевалу. Потому, что знал — она рядом и я в любой момент мог вернуться к ней. Сейчас же мы уходили в неизвестность, с каждой минутой, секундой становясь все дальше от нее и дальше. Увижу ли я ее еще раз? Очень на это надеялся. А там как карта ляжет. У меня за спиной, в рюкзаке лежало два артефакта. Один ослепительно белого цвета, второй изумрудного. Еще два артефакта я оставил в Цитадели, где их надежно спрятали.

Подъехали к придорожному трактиру. Хозяином, как и полагается, был гном. Лошадям дали овса. Сами зашли перекусить. Когда обедали, к нам подошел трактирщик.

— Господа, вы не с перевала едите?

— С перевала.

— Значит, маршал взял его.

— Взял.

— И Ее Высочество Александра Аквитанская с ним?

— С ним.

— Тогда герцогу конец.

— А что есть сомнения?

— Теперь уже нет. О том, что принцесса в Цитадели знали многие. Но до конца уверены не были, так как герцог всех уверял, что она находится в Аквалоне.

— Брехня!

— Да. Я понял это вчера, когда здесь останавливались люди герцога. Они были испуганы, говорили, что сама принцесса Александра вела в бой армию. Это правда?

— Правда. Что сильно испуганы были?