Лис Адриатики

— Раньше такого не было. Тайно кого-то могли взять. Или, наоборот, высадить на берег в безлюдном месте ночью. Но, чтобы при этом еще и прятаться от портовых властей в Триесте… Такое на моей памяти впервые. Либо это бандиты, ворочающие очень большими деньгами, либо здесь замешаны такие секреты моей конторы, в которые даже людей уровня начальника портовой стражи не посвящают. Так что, лучше этих братцев не трогать. Пусть уходят. Сегодня мне «полегчает», я выйду на обед и как следует их рассмотрю, а потом нарисую, чтобы портреты остались. По приходу в Австрию они все равно где-то засветятся, иначе им просто нет смысла туда ехать. Вот тогда и выясним, откуда ветер дует…

Мэттью согласился с такой постановкой вопроса. Незачем торопиться. Тем более, именно братья Риччи поумерили на время кровожадные планы синьора Бонмарито, и пока «французским негоциантам» ничего не грозит.

К обеду погода улучшилась. Ветер ослаб и на небе выглянуло солнце. Качка заметно уменьшилась, поэтому Мозер вышел на палубу, с удовольствием вдыхая свежий воздух. Где и познакомился с новыми пассажирами, завязав с ними оживленную беседу. Чуть позже к ним присоединился Мэттью. Правда, серьезных тем в разговоре не касались.

Так прошли три дня плавания. К вечеру третьего дня капитан предупредил, что завтра к утру должны прийти в Триест, их путешествие заканчивается. А посему, неплохо бы это дело отметить. Никто не возражал, и за ужином Мэттью и братья Риччи воздали хвалу Бахусу. Мозер отказался, сославшись на то, что его опять укачало, и ушел спать. Когда веселье закончилось и Мэттью вернулся в каюту, «компаньон» уже ждал его в состоянии боевой готовности.

— Ну что, Франсуа? Скоро нас будут убивать?

— Скоро. По моим расчетам, нам идти еще порядка трех часов. Но пока эти мерзавцы не сядут в шлюпку, нас никто не тронет. Это их категорическое условие. Поэтому сейчас отдыхаем, а когда корабль станет на якорь, я начну действовать.

— А я?

— А ты пройдешь на корму и спрячешься в тени фальшборта. Там никто даже не подумает тебя искать — все будут возле шлюпки. Я бы хотел начать действовать после того, как шлюпка вернется. Но боюсь, что наш дорогой капитан не станет ждать, и захочет побыстрее решить вопрос с нами. Поэтому дальше придется импровизировать, если кто-то все же успеет выстрелить, и в шлюпке это услышат.

— Страшный Вы человек, месье де Ламберт…

— Франсуа Пастер, мой друг! Давайте придерживаться нашей легенды, пока мы не покинем «Эсперо». А потом мне все равно придется взять другое имя. Ибо Жан де Ламберт слишком хорошо известен в Париже, и он погиб при взятии Туниса, растерзанный толпой озверевших янычар…

Когда на палубе началось движение, и вскоре якорь полетел в воду, «французские коммерсанты» были уже готовы. Мэттью велел своему напарнику надеть темную одежду, не стесняющую движений, и в случае чего действовать только холодным оружием. Ни в коем случае не стрелять. Убедившись, что поблизости никого нет, Мэттью прикрыл их обоих отводом глаз и тихо покинул каюту, велев Мозеру следовать за ним, находясь как можно ближе, и стараясь не шуметь. Так они выскользнули на палубу, никем не замеченные.

«Эсперо» стоял на якоре, и неподалеку были видны редкие огоньки на берегу. Команда была занята спуском шлюпки. Мэттью провел Мозера на корму, велев спрятаться, а сам тихонько прошел на шкафут, где столпилась вся команда. Капитан отдавал распоряжения, и вскоре шлюпка была уже на воде. Братья Риччи попрощались с капитаном, и прихватив объемистый багаж, покинули палубу. Вместе с ними в шлюпку сели пять матросов, и через несколько мгновений она отошла от борта, быстро скрывшись в ночной темноте. Мэттью улыбнулся. Рядом с ним находились тринадцать человек. Пять ушли на шлюпке. Итого восемнадцать. Вся команда в сборе. Никого не придется искать по разным закоулкам…

— Одно дело сделано. Теперь закончим то, что осталось. Луиджи, тебе еще не надоели эти чванливые французские морды?

— Давно надоели, синьор капитан.

— Вот и разберись с ними. Только работайте аккуратно. Но испортите интерьер в каюте!

Раздался сдержанный смех. Помощник капитана велел четверым матросам следовать за ним. И Мэттью понял, что дальше ждать не стоит.

Никто из находящихся на палубе толком ничего не понял. Как будто какая-то непонятная сила сковала тело и любое движение давалось с трудом. А рядом люди падали, обливаясь кровью. Мэттью не церемонился. Парализовав своих противников, он пустил в ход свое любимое и безотказное оружие — кинжал. Вскоре все было кончено. Двенадцать трупов лежали на залитой кровью палубе, и лишь капитан Бонмарито силился открыть рот и добраться до пистолета. Но это ему не удалось. Мэттью разоружил врага и повалил на палубу, связав ему руки поясом одного из матросов. После чего привел капитана в нормальное состояние, сняв свои «чары», и окликнул Мозера.

— Пьер, можешь к нам присоединиться, здесь уже все спокойно! Синьор капитан не против побеседовать с нами!