Лис

Через десять минут после начала приема его соединили с Шумилиным. Водовзводнов и не помнит, звонили ли из Госкомвуза прежде: обычно обменивались визитами. Небось, услышал про неприятности жены и решил напомнить, кто есть кто. Как будто Водовзводнов не помнит. Голос звонившего казался приподнятым:

– Все в порядке, Игорь Анисимович, поздравляю. Петру Александровичу уже сообщил. Надеюсь, на новом месте про старых друзей не забудете.

– Все шутите, Яков Денисович. Какое новое место?

– У нас только об этом и говорят. Вы же в МВД уходите царствовать?

Стены кабинета начали темнеть, как бывало в детстве, в кино, перед началом сеанса. Это был заговор, паучьи нити которого тянулись во все стороны – внутри института и за его пределы. После увольнения Бесчастного он расслабился, решил, что теперь у него нет соперников. Но Бесчастный – просто скоморох, кукла для отвлечения внимания. Ректор почувствовал темный шум в голове, прикрыл глаза и наблюдал парад оранжевых, ярко-синих, смертельно-зеленых клякс, разлетающихся в последнем небе. Не без труда он добрался до дивана, тяжело оплыл в угол и несколько минут оставался неподвижен.

Звонил внутренний телефон, но Водовзводнову казалось, что эти звуки раздаются из другой, чужой жизни. Нужно собраться с мыслями. Разработать план войны, в которой самое трудное – понять, кто из друзей втайне переметнулся на сторону врага.

•

В последнее время Петр Александрович чувствовал тесноту кабинета примерно так, как чувствовал бы ее человек, запертый в платяном шкафу. После звонка из Госкомвуза, открывавшего путь в ректорское кресло, первый проректор почти задыхался в комнате, где письменному столу отводилось лучшее место, чем хозяину.

Он вовсе не собирался подсиживать Водовзводнова, друга и благодетеля. Когда пробежал слушок о переходе ректора в министерство, Матросов решил действовать. В интересах института, в своих собственных и, пожалуй, в интересах Игоря, чтобы дело не угодило в чужие руки. Петра Александровича здесь знают все, он до тонкостей разбирается в работе института, менять ничего не придется. Остапу Уткину обещан пост первого проректора, его собственный, матросовский кабинет, если кампания выборов пройдет как надо.

Заведующие осторожничают, выжидают. Теперь, когда Госкомвуз высказался, сигнал получен. Почему Петр Александрович до сих пор не обсуждал с Водовзводновым преемство ректорского кресла? Да как-то руки не доходили, неудобно: да, у человека новые перспективы, но об уходе из института ему, пожалуй, говорить будет неприятно. По-хорошему, этот разговор должен завести сам Игорь.

Конечно, Петр Александрович понимал, что лучшим и скорейшим выходом было бы публичное заявление Водовзводнова, представление нового ректора коллективу. Почему же не обсудить это с Игорем? У них хорошие отношения, дружеские, они вместе обедают, обсуждают институтские дела, поздравляют друг друга с праздниками. Водовздводнов познакомил его с важными людьми, снабдил, так сказать, верительными грамотами для самых значительных ходов и решений, как, например, нынешняя подготовка к ректорству. Но при этом у Петра Александровича всегда живет ощущение, что его держат для черной работы: контроля за графиками учебных процессов, наблюдения за филиалами, ремонта залов, аудиторий, туалетов. У самого ректора работа звездная: пить кофе со знаменитостями, летать в зарубежные командировки, звенеть ключами от рая. Когда Водовзводнов уйдет, порядки изменятся. «Надо все же переговорить с ним», – подумал Петр Александрович, в глубине души понимая, что будет откладывать этот разговор до последнего.

•

Первое: визит к Сметарникову на Лубянку. Второе: администрация. Третье: Караев. В Госкомвузе пока лишнего шума не нужно. В институте. Вот здесь задачка посложнее. Если начать активные действия сейчас, Матросов переполошится, обрубит концы и сеть его сторонников уйдет под воду. Если же ничего не предпринять, в умах укоренится мысль о его уходе.

Страха не было, голова работала ясно. Водовзводнов понимал, что волнение – непозволительная роскошь. В этой войне не может быть холостых или неточных выстрелов. Главное: противник до последнего не должен знать, что Водовзводнов принял бой.

Игорь Анисимович вспомнил, как вчера вместе с Матросовым вел совещание в отделе аспирантуры. Ни единым жестом, ни косым взглядом, ни угрюмостью, ни, напротив, чрезмерным оживлением, Матросов не выдал себя: вот что значит выучка. Но и Водовзводнов не пальцем делан. Улыбаться не чаще, чем обычно, не повышать голос, не задерживать и не отводить взгляд. Интересно, на чьей стороне окажется Остап. Уткин – разумный человек. За кем он увидит силу, ту сторону и возьмет.

Самые важные звонки Игорь Анисимович теперь делал из дому. Неизвестно, чего ждать от секретарей: они же дружки, могут и информацией обмениваться.

– Павел, до трех я в мэрии, – сказал Водовзводнов. – Нет, своим ходом доберусь.

На углу напротив Зоопарка он поймал такси. Быстро оглянулся и хмыкнул: не пошлет же Матросов методистов следить за его передвижениями.