Лирика гранатового мачо

Рисковать больше Сократ не стал и к почтальонкам больше не заезжал. Приехал домой в Теплый город с железной рудой в недрах. Именно тогда Ираида и Сократ познакомились.

Встреча Сократа и Ираиды на берегу пруда была более чем случайной. Между ними стал устанавливаться любовный, эмоциональный мост отношений. Сократ всегда выделялся из толпы, как цинния среди цветов, вроде и цвет тот же, да благородства больше. И вдруг к Ираиде подходит Сократ и предлагает выйти за него замуж. Все бы ничего, но разница во всем. Это он старше ее на 9 лет. Хотя других вариантов и нет, хотя у нее были два друга по школе и институту.

И Ираида соглашается на замужество. Вот, интересно, будут ли ее обсуждать все знакомые и незнакомые, а жить они ей не помогают, так какое право имеют на обсуждение ее действий? Для жизни нужна новая любовь.

Жизнь с мужем начиналась обычно. Они гуляли у пруда.

Так что с тобой? А, что теперь со мною? С небес моих исчезла синева, а сердце изнывает, как от зноя, и кровь вдруг заплескалась, как Нева. И боль в груди, как пламени жетоны, и синева пруда не помогла. Все тело плачет, превратилось в стоны, и в мыслях бес просвета только мгла! Освободить бы мозг от лишних мыслей, их очень много: солнца оборот, число напишешь – азбучные выси, и от ворот получишь поворот.

Пусть дождь со мной, пойду другой дорогой, пойму все сразу или по частям, прошу тебя, не перейди порога, отдай сердечко лучшим новостям. Ну, помоги мне дождик, дай мне света, реши мои задачи ты быстрей, мне укажи, где счастья ждать, привета. Когда меня найдет прекрасный Грей?

Бывает так, забудешь мудрость сердца. Все почему? Что верила ему. А ведь давно закрыта встречи дверца, себя он отдал, только вот кому? И потому метания под дождями, и потому нет света надо мной. Да, у тебя, меня давно не ждали. И жизнь моя покрыта дикой мглой.

Шпильки зеленых изящных босоножек проваливались в песке, когда Ираида шла по пляжу. Она была довольно милое создание с приличной копной светлых волос, сверкающих в лучах заходящего солнца, падающих на плечи. Одета она была явно не для пляжа, а для работы на твердой поверхности, где-нибудь в офисе под светом неоновых ламп. На лице ее играла вымученная улыбка, готовая исказиться гримасой в любой момент. Она шла так, словно ожидала, что ее непременно догонят. Нет, быстрым ее шаг нельзя было назвать, он скорее был настороженным.

Пляж был городским, урбанистическим, ухоженным. С одной стороны песочная полоска соприкасалась и исчезала в пруду, с другой стороны к пляжу подходили современные строения, которые построили в первой линии от пруда, и предназначались для офисов преуспевающих фирм.

В нескольких шагах от женщины шел божественный мужчина, грациозный и гибкий в каждом своем движении. Он был одет просто и одновременно несколько торжественно: черные брюки и кремовая рубашка, которая неуловимо гармонировала с волосами женщины.

Но его слова совсем не подходили его внешности:

– Ираида, когда ты научишься ходить на шпильках?! Если еще раз твои каблуки утонут в песке, то я уйду от тебя навсегда! – кричал Сократ молодой женщине.

Женщина вздрогнула всем своим хрупким телом, из ее глаз брызнули слезы и покатились по ровным молодым щекам.

– Вот чертова баба, ходить на каблуках совсем не умеет! Можешь ты понять, что при ходьбе на каблуках наступают на носки, а на каблуки наступать нельзя! Каблуки не должны касаться песка!

Молодой муж ускорил шаг, догоняя жену.

Ираида шла, глотая слезы, но шла дальше, а ее тонкие шпильки медленно поднялись из песка и зависли в воздухе. Она пошла на носках босоножек, боясь коснуться песка каблуками. Слезы на ее глазах высохли, но осталась горечь в душе.

Они вышли на асфальтированную дорогу.

– Сколько можно тебя учить ходить на каблуках! Покажи каблук! Ты испортила песком зеленую шпильку! Совсем ты обувь не бережешь!

– Сократ, перестань на меня кричать, – сказала Ираида. – В песке всегда каблуки проваливаются. Зачем ты повел меня на пляж? Если бы мы шли на пляж, я бы надела босоножки без каблуков.