Лираэль

Каким-то непостижимым образом именно эти слова ее и спасли. Все Клэйры заметно расслабились, Мирелле выпустила ее плечи. Лираэль поморщилась. У старухи была железная хватка: наверняка синяки останутся.

– Значит, тебе четырнадцать, – повторила Санар куда более сочувственно, нежели Мирелле. – И ты беспокоишься из-за того, что в тебе до сих пор не пробудилось Прозрение?

Лираэль кивнула, не решаясь заговорить.

– К иным из нас Прозрение приходит поздно, – ласково продолжала Санар. В глазах ее светилось понимание. – Но зачастую чем позже оно пробуждается, тем оно сильнее. К нам с Риэлле Прозрение пришло в шестнадцать лет. Тебе разве не рассказывали?

Лираэль вскинула голову, впервые встретив – и выдержав – взгляды Клэйр. Глаза ее потрясенно расширились. В шестнадцать лет! Да быть того не может!

– Нет, – отозвалась она. В голосе ее отчетливо прозвучали удивление и облегчение. – Неужели в шестнадцать!

– Да, – улыбнулась Риэлле, вторя сестре. – Даже в шестнадцать с половиной, строго говоря. Мы уж думали, Прозрение не придет никогда. А оно пришло. Тебе, наверное, невыносимо было присутствовать на очередном Пробуждении. Ты поэтому пришла сюда?

– Ага, – призналась Лираэль, в свой черед неуверенно улыбаясь. В шестнадцать лет! Значит, у нее еще есть надежда. Девушке хотелось подскочить и стиснуть в объятиях всех, даже Мирелле, сбежать вниз по Звездноскальной лестнице, крича от радости. Внезапно весь ее план самоубийства показался неописуемой глупостью; да и задумывался-то он давным-давно и далеко-далеко отсюда.

– Тогда беда наша отчасти состояла в том, что у нас было слишком много свободного времени: мы постоянно думали о том, что Прозрение к нам никак не приходит, и только изводили себя попусту, – рассказывала Санар. Она уже заметила по лицу и позе девушки, насколько у нее стало легче на душе. – Мы ведь не состояли в Страже и не учились пользоваться Прозрением. И конечно же, лишний раз дежурить нам тоже не хотелось.

– Еще бы, – тут же согласилась Лираэль. Кому захочется чистить отхожие места или мыть посуду чаще, чем надо?

– У нас не принято получать какое-либо назначение до восемнадцати лет, – продолжала Риэлле. – Но мы попросили, и Стража согласилась приставить нас к настоящей работе. Нас приняли в звено Бумажнокрылов, и мы стали учиться летному делу. Это случилось еще до возвращения короля, времена были куда более неспокойные и опасные, и мы совершали патрульные вылеты куда чаще, чем теперь, и летали гораздо дальше.

– Мы полетали с год, и тут пришло Прозрение. Этот год показался бы нам сущей пыткой, как и предыдущий – тогда мы мучительно ждали Прозрения и надеялись, что оно вот-вот случится; но теперь мы были слишком заняты, чтобы вообще о нем задумываться. Как считаешь, может, и тебе помогла бы настоящая работа?

– Да! – с жаром заверила Лираэль. Назначение избавило бы ее от детской туники, позволило бы ей носить одежду работающей Клэйры. А еще – ей будет куда уйти подальше от малышни и тети Киррит. Может, ей даже удастся пропускать Пробуждения – смотря к какому делу ее приставят.

– Вопрос в том, какая работа тебе подошла бы? – размышляла Санар. – Не думаю, что мы тебя когда-либо провидели, так что Прозрение нам тут не поможет. А есть какое-то назначение, которое тебе особенно по душе? Рейнджеры? Звено Бумажнокрылов? Казначейство? Банк? Строительство и ремонт? Госпиталь? Паровое отопление?

– Не знаю… – задумалась Лираэль, перебирая в уме все многочисленные и разнообразные занятия Клэйр, не считая общественных дежурств.

– А что у тебя получается лучше всего? – поинтересовалась Мирелле. Она оглядела Лираэль с ног до головы, явно прикидывая, не подойдет ли девушка в рейнджеры. Старуха чуть поморщилась: видимо, осмотр ее не слишком вдохновил. – Ты хорошо владеешь мечом и луком?

– Неважно, – виновато призналась Лираэль, вспоминая, сколько тренировок пропустила за последнее время, предпочитая хандрить в своей комнате. – Лучше всего мне удается Магия Хартии. И музыка.

– Тогда, наверное, Бумажнокрылы. – Санар нахмурилась и оглянулась на остальных: – Хотя четырнадцать лет – это все же, наверное, рановато. Они способны плохо повлиять на неокрепшую душу.

Лираэль скользнула взглядом по Бумажнокрылам и слегка поежилась. Мысль о полете ее радовала, а вот сами Бумажнокрылы немного пугали. Было что-то жутковатое в том, что они живые, и каждый – со своим характером. А что, если ей придется с каким-нибудь из них все время разговаривать? Лираэль и с людьми-то не находила общего языка, а уж с Бумажнокрылами!..

– Мне кажется, я хотела бы работать в библиотеке, – объявила Лираэль, доводя до логического завершения мысль о том, где бы ей от всех спрятаться и поменьше общаться с людьми.

– В библиотеке, – повторила Санар обеспокоенно. – Для четырнадцатилетней девочки это может оказаться опасным. Впрочем, и для сорокалетней женщины тоже, если на то пошло.

– Лишь отчасти, – возразила Риэлле. – Только Древние уровни.