Лёжа со львами

Джейн взглянула на Халама и женщину. Они разглядывали гостей с интересом, прислушиваясь к разговору, хоть не понимали ни слова. Приезд иностранцев вероятно, стал для них самым значительным событием за весь год. Через несколько минут здесь соберется почти вся деревня. Джейн измерила Халама испытующим взглядом. Просить его держать язык за зубами – это все равно, что просить собаку не лаять. Их местонахождение ту же станет известно всему Нуристану еще до наступления ночи. Возможно ли уйти от этих людей, незаметно ускользнув по боковой долине? Может быть. Но им никак не обойтись без помощи местных жителей; раньше или позже иссякнут их запасы продуктов, и если к этому времени русским будет известно об их привале, они станут обыскивать леса и долину. Эллис был прав сегодня утром, когда говорил, что их единственная надежда связана с тем, чтобы опережать преследователей.

Мохаммед сделал глубокую затяжку сигаретой и задумался.

– Мы должны пойти вперед, а Джейн оставить здесь, – сказал он, обратившись к Эллису.

– Нет, – ответил Эллис.

– У тебя бумаги, на которых стоят подписи таких людей, как Масуд, Камил и Азизи, что важнее, чем жизнь любого из нас. В этом – будущее Афганистана, его свобода, то, за что погиб мой сын, – возразил Мохаммед.

Эллису надо продолжить путь в одиночку, подумала Джейн. В конце концов, хотя бы он спасется.

При мысли о том, что Джейн может потерять его, ее охватило такое отчаяние, что ей стало не по себе. Она должна попытаться найти выход, чтобы помочь ему, а не изыскивать способ оставить его при себе. Вдруг ей пришла в голову идея.

– Я постараюсь сбить русских со следа, – сказала Джейн после некоторых колебаний. – Я могла бы сдаться им в плен, направив Жан-Пьера по ложному следу относительно того, куда ты направляешься и каким образом передвигаешься. Если мне удастся полностью запутать их, ты будешь иметь несколько дней в запасе, а этого достаточно для того, чтобы спокойно покинуть пределы страны!

Ее вдохновила эта идея, однако в глубине ее души билась мысль: «не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй меня». Мохаммед взглянул на Эллиса.

– Это единственный выход, Эллис, – проговорил он.

– Забудь об этом, – сказал Эллис. – Этому не бывать.

– Но, Эллис…

– Я этого не допущу, – повторил Эллис. – Можешь об этом забыть.

Мохаммед замолчал.

– Что же тогда мы будем делать? – спросила Джейн.

– Русские не успеют добраться сюда сегодня, – сказал Эллис.

– У нас по-прежнему остается преимущество – мы рано встали сегодня утром. Мы переночуем здесь, а завтра тоже рано выйдем в путь. Запомните, еще не поздно то, чему не истек срок. Случиться может все, что угодно. Может, кто-нибудь в Москве решит, что Анатолий не в своем уме и распорядится прекратить поиски.

– Черта с два, – сказала Джейн на английском, но в глубине души, вопреки всему она была рада, что он отказался идти один.

– У меня другое предложение, – сказал Мохаммед. – Я вернусь, чтобы сбить русских со следа.

Джейн встрепенулась.

– Неужели это возможно?

– Как ты себе это представляешь? – спросил Эллис.

– Я предложу себя быть их переводчиком и гидом и поведу их на юг вниз по долине Нуристана, подальше от вас, к озеру Мундол.

Джейн подумала о возможных последствиях, и сердце ее замерло.

– А если у них уже есть гид, – проговорила она.

– Он может оказаться неплохим парнем из долины Пяти Львов, которого силой заставили сотрудничать с русскими. В таком случае я поговорю с ним и все устрою.

– А если его не удастся уговорить?

Мохаммед задумался.

– Тогда он плохой человек, которого заставили им помогать, предатель, который сознательно сотрудничает с врагами во имя личной выгоды; в таком случае я убью его.

– Я не хочу, чтобы кого-нибудь из-за меня убивали, – не задумываясь проговорила Джейн.

– Это не ради тебя, – резко заметил Эллис. – Это ради меня – ведь это я отказываюсь продолжить путь в одиночку.

Джейн замолчала.

Размышляя о технических деталях, Эллис обратился к Мохаммеду:

– Но ты одет не так, как одеваются в Нуристане.

– Я поменяюсь одеждой с Халамом.

– К тому же едва владеешь местным наречием.

– В Нуристане много наречий. Я объясню, что родом из того района, где говорят на другом языке. Русские не говорят ни на одном из местных наречий, так что они никогда не узнают.

– А что ты будешь делать с оружием?

Мохаммед задумался на мгновение и сказал:

– Вы мне не дадите свою сумку?

– Она слишком мала.

– Мой Калашников складывается пополам.

– Ясное дело, бери, – ответил Эллис.

Джейн подумала, не вызовет ли это подозрение, но затем решила, что оснований для беспокойства нет, ведь афганские сумки такие же странные и разнообразные, как и их одежда. Все равно рано или поздно Мохаммед неизбежно вызовет подозрения.

– Ну а что произойдет, если они, наконец, поймут, что пошли по ложному пути? – спросила она.

– Прежде чем это произойдет, я сбегу ночью, оставив их в неведении.

– Но это жутко опасно, – заметила Джейн.

Мохаммед пытался выглядеть невозмутимо бесстрашным. Как и большинство партизан, он обладал врожденной смелостью, но вместе с тем был до смешного тщеславен.