Лётчики

— В боевых полетах, в жарких воздушных боях на подступах к нашему городу мы всегда помним о славной молодежи, которая своим стахановским трудом помогает обеспечить победу на поле боя. Нам известен молодой фрезеровщик товарищ Гусаров, работающий на двух станках, дающий по три-четыре нормы. Нам известна и молодая стахановка Нина Очкурова, дополнительно освоившая три станка. Знаем мы о славных делах и других производственников. Всем им хочется от всей души сказать: спасибо за стахановскую помощь фронту. Вы действуете как подлинные борцы против фашизма.

Дорогие друзья, умножайте свои производственные победы! Помните, что этим самым вы приближаете час разгрома озверелых фашистских банд!

* * *

После короткой передышки эскадрилья Сафонова снова приступила к боевой работе.

В один из напряженных дней в эскадрилью прибыла группа молодых летчиков. Встретив новичков, Сафонов пригласил их к себе в землянку, где обстоятельно познакомился и побеседовал с каждым. Разговор с молодежью подходил к концу, когда вошел комиссар.

Познакомившись с прибывшими, Петр Александрович Редков сказал Сафонову:

— Подписан приказ о назначении тебя командиром 78-го полка ВВС СФ, в котором я буду исполнять обязанности комиссара. Приказ будет у нас завтра...

Сафонов на минуту задумался: «По всей вероятности, задача не из легких: нужно воевать эскадрильей и формировать полк». Тишину нарушил комиссар, обращаясь к летчикам:

— Среди вас, товарищи, есть коммунисты?

— Все коммунисты, товарищ комиссар! — дружно ответили прибывшие.

— Повезло нам, командир! Целую партийную организацию прислали!

Через час комиссар занимался устройством молодых летчиков. Надо сказать, что прибывшие очень быстро вписались в дружный коллектив сафоновцев. Став командиром полка, Сафонов по-прежнему много летал на боевые задания, и, как прежде, он брал с собой ведомыми молодых летчиков, у которых на первых порах не все было гладко.

В полку долго говорили о случае, который произошел со старшим лейтенантом Реутовым. К нему командир полка относился с особой симпатией. Впрочем, этого летчика за храбрость и скромность любили все. Во время одной, особенно яростной бомбежки Реутов прибежал на стоянку, поднял на плечо тяжелый хвост самолета и, задыхаясь от напряжения, перекатил машину в капонир. Через несколько минут там, где только что стоял его истребитель, разорвалась фугасная бомба. Но вот после очередного боя командир сделал ему замечание:

— Опять с большого расстояния дали длинную очередь и промазали. Как видите, вы не использовали своих возможностей, и враг ушел невредимым. С сегодняшнего дня будете моим ведомым...

Среди летчиков прошел шумок одобрения. Каждый из них в душе завидовал Реутову. В полку не было такого пилота, который бы не посчитал за честь стать ведомым этого выдающегося мастера огня и маневра.

Наступал новый фронтовой день. Реутов пришел на стоянку еще до рассвета.

Вскоре раздался сигнал боевой тревоги. Посты воздушного наблюдения сообщили о появлении на большой высоте вражеского разведчика. На перехват вылетели командир полка и его новый ведомый.

Зная повадки врага, Сафонов с Реутовым набрали высоту несколько в стороне от маршрута разведчика. Ждать пришлось недолго. Под ними появился грязно-серый двухмоторный самолет с черными крестами на крыльях. Это был «Юнкерс-88». Он шел ровно, не меняя курса и скорости. Значит, не видел наших истребителей.

— Товарищ старший лейтенант, выходите вперед! Атакуйте! Я вас прикрываю! — приказал Сафонов.

С волнением новичка Реутов энергично отжал ручку от себя и одновременно двинул вперед до отказа сектор газа. Истребитель ринулся с высоты, развивая скорость. Брызнули две трассы пуль — и обе прошли мимо цели: одна выше, другая ниже.

— Ну разве так стреляют? — спокойно сказал по радио Сафонов, увидев, как напуганный внезапной атакой фашистский летчик пытается удрать, а его воздушный стрелок уже хлещет пулеметными очередями.

Самолет Сафонова вырвался вперед и, слегка перемещаясь из стороны в сторону, повис за хвостом «юнкерса» в необстреливаемом секторе.

— Смотрите, как надо! — услышал Дмитрий по радио голос командира. — Дальность пятьдесят метров, даю короткую очередь, бью по кабине стрелка. Наблюдайте!

Это была поистине снайперская стрельба! Вражеский пулемет сразу же захлебнулся, его ствол вздернулся вверх и замер.

Приблизившись еще больше к хвосту «юнкерса», Сафонов продолжал давать пояснения, словно это было не в бою, а в зоне учебных стрельб.

Выпустив по кабине стрелка еще одну короткую очередь для гарантии (стрелки иногда притворялись убитыми, чтобы потом в решающий момент бить наверняка), Сафонов ударил по левому мотору разведчика. Он загорелся.

Сбить пламя вражескому летчику не удалось — за самолетом потянулся густой черный дым.

— Ну а теперь выходите вперед вы, — приказал Сафонов ведомому. — И повторите все, что я вам сейчас показывал.

Командир отвалил от «юнкерса», а ведомый занял его место.

— Хорошо! — одобрил Сафонов действия Реутова. — Но не надо спешить... Слишком длинная очередь. Расходуйте на каждую не больше трех-четырех патронов. Поняли?