Лион Измайлов

Понятно было, что это дело рук офицеров, но поди докажи. И лезть напролом против команды Рубен не решился.

Настал последний день круиза. Все прощались, фотографировались. Остался последний переход до Мальты, а оттуда самолетом в Москву. Лидушка с камерой снимала удаляющуюся Ниццу, а я издали наблюдал за ней.

Наступил прощальный вечер с тостами, выпивкой, музыкой. А потом я буквально минут на двадцать отошел в музсалон. Выпили там с Ритой, Надей и Володькой по бокалу шампанского.

Вернулся я в ресторан, а жены нет. Посмотрел, где Лидушка, а Лидушки тоже не было.

Ко мне подошел Игорек и жалобно сказал:

— Дядя Вася, где моя мама? Я ее найти нигде не могу.

Я пошел с Игорьком искать его маму. В каюте ее не было. Мы прошлись по теплоходу и нигде ее, конечно, не нашли.

Тогда я с Игорьком обратился к администратору: — Объявите, что Лидию Сергеевну ждет ее сын. — Да она, наверное, в каюте, — сказала дежурная, — я ее видела.

— Почему вы ее видели? — насторожился я.

— Так я живу там недалеко, — почему-то заволновалась дежурная.

Я заподозрил неладное, пошел купил коробку конфет, подарил дежурной и сказал:

— Я вас очень прошу, скажите, где сейчас эта женщина. Я чувствую, что она с кем-то из команды, но не знаю где.

— Я сейчас, — сказала дежурная и ушла с коробкой конфет.

Через пять минут она вернулась и сказала:

— Ну я же вам говорила, что она в своей каюте.

Я понял, она Лидушку предупредила.

Мы с Игорьком кинулись в каюту. Лидушка была там.

— Ну что ты теперь скажешь? — спросил я.

— Ничего.

— Ребенок тебя ищет по всему теплоходу.

— Я снимала с верхней палубы Ниццу, которую больше никогда в жизни не увижу.

Я понимал, что она лжет. Но ничего сделать не мог. А она продолжала:

— Ты затравил свою жену. Она глаз поднять не смеет. Со мной то же самое хочешь сделать?

— Скажи, что я сделал плохого, чтобы ко мне так относиться? Я хотел, чтобы ты отдохнула, посмотрела мир. В чем я провинился?

У меня даже голос задрожал.

— Уйди отсюда, — сказала Лида сыну.

— Ну мама… — захныкал Игорек.

— Погуляй, сынок, я тебя очень прошу.

Игорь ушел. Лидушка подошла ко мне и обняла за шею. Я автоматически стал снимать с нее платье. Мы упали на постель, и забылись все ссоры и обиды.

— Верь мне, — сказала Лидушка.

А когда мы уже встали с постели, я сказал ей:

— А ты не обманывай меня.

Она сказала:

— Не буду.

А потом мы сидели в аэропорту Мальты. Сидели долго, и Рубен хотел купить самолет и поскорее улететь на нем куда-нибудь подальше.

Мы с Ниной сидели неподалеку от Лидушки. Я не выдержал, пошел и купил ей точно такие духи, которые пытался разбить. Подарил ей незаметно, а потом отвел ее сынишку в магазин и накупил карамели.

В аэропорту Шереметьево Лидушку снова встречал друг. Мы с ней издали помахали друг другу.

А через некоторое время мы встретились, ехали к Лидушке домой, и я стал проводить расследование:

— Знаешь, я не хотел тебе тогда на теплоходе говорить, но администратор выдала тебя. Я знаю, что у тебя был этот… из команды. Давай уж рассказывай, дело прошлое.

Она помолчала, не решаясь, а потом сказала:

— Да, не буду врать, была у меня там тайная симпатия. Второй помощник.

— И тогда, когда мы с Игорьком искали тебя, ты была у него?

— Да, я с ним прощалась.

Она помолчала, а потом продолжила:

— Мне тоскливо было. Я одна, а ты с женой.

— Но я же тебе честно сказал, что буду с женой. Ты могла не ехать.

— Я тебя ни в чем не обвиняю. Я не знала, что это будет так непросто. Один вечер одна, другой одна. А на третий вечер я даже расплакалась А он такой вежливый, сдержанный, спокойный и обходительный.

— В отличие от меня. В общем, он такой хороший, а я такой плохой.

— Я этого не говорила.

— Значит, когда мы с Игорьком тебя искали, ты там у него в каюте…

— Тогда ничего не было. Мы просто попрощались.

— А почему же ты потом со мной была?

— А как я могла отказать, ведь это ты!

— Непостижимо, — сказал я. — Никогда не пойму женщин. Ты что же, и дальше с ним будешь встречаться?

— Ну что ты! У него семья в Одессе. Я даже телефона его не знаю.

— Он твой знает.

— Нет, я не давала свой номер.

— Как же так, — недоумевал я, — сошлись, переспали и разошлись?

— Нет, все было не так плохо.

— Хоть подарок-то он тебе подарил на память? Ну, я не знаю, хоть цепочку какую-нибудь, брошку, черт его знает что.

— Нет. Ничего. А мне ничего и не надо было.

— Фантастика. Слушай, ты просто жертва корабельного донжуана.

— Нет, он совсем не такой, он не бабник. Сдержанный такой, спокойный.

— Это я уже слышал. Ты меня просто поражаешь: ни будущего, ни надежды на что-то более серьезное. И все же ты пошла на это.

— Дура я, что рассказала.

— Рассказала, так объясни.

Мы уже лежали в постели, когда продолжали разговор.

— Что тут объяснять. Ты все время злился на меня. Все время упрекал. А с ним спокойно и хорошо.

Я обнял ее и сказал:

— Как же я соскучился по тебе. Я так мучился там, на этом дурацком теплоходе. Как он, кстати, назывался?

— «Одесса-сонг».

— Ты моя Сонг. — Я закрыл ей рот поцелуем. Потом мы пили чай. Пришел домой Игорек и сказал:

— Дядя Вася, вы и теперь мне будете деньги давать?

— С чего бы это?