Лион Измайлов

Нина за ней побежала успокаивать. Володька вслед:

— Да ладно, подумаешь, цаца в поисках радости. Не знает, за кого схватиться.

Тут я уже разозлился.

— За тебя, — говорю, — по-моему, она не схватилась.

Он говорит:

— Это только по-твоему.

Я говорю ему:

— За такие слова надо ответ держать.

— Да что ты понимаешь? — продолжает Володька. — Да у меня все с ней на мази было, просто времени не хватило. Да здесь столько желающих, только успевай.

Чувствую, у меня желваки заходили, вот-вот врежу. Еле сдерживаюсь.

А Володька разошелся:

— Да ты посмотри, вот девушки, гляди, какие красавицы. — Он остановил двух симпатичных девиц, налил им в бокалы шампанского, стал угощать. Шутил, хохотал.

И тут как раз Нина моя возвращается.

— Я вам не помешаю? — говорит она. Стала рядом. Разговор стих сам собой.

Нина говорит мне:

— Желаю приятно провести вечер, — разворачивается и уходит.

Я за ней. Пытаюсь объяснить, что это не я, а Володька остановил девиц. Но куда там. Она даже и слушать не хочет, обиделась.

На другой день сижу на палубе под лестницей, наблюдаю за входом на капитанский мостик, и, что вы думаете, немного времени прошло, вижу я, идет Лида с Игорьком, а с ними моя Нина. Вот это сюрприз! Не останавливая их, сижу жду. Они туда, на мостик, мальчику капитанскую рубку показывать. А там уже два офицера ждут. И показывают. А я здесь на палубе сижу, тоже жду. С ума схожу. И тут вдруг подходят ко мне две вчерашние девушки, звать их Рита и Надя. Подсели к моему столику. Сидят, щебечут, а мне-то не до них. У меня охота. Я глаз с лестницы не свожу. Они, девчушки, уже и уйти хотели, однако я не дал им уйти. Пусть, думаю, на меня мои полюбуются. Раз вы так, то и я так.

— Сейчас, — говорю, — коктейли закажу. — И пошел к барной стойке. Вернулся с коктейлями. Сижу с ними, веселю и не заметил, как Лида с Ниной с другой стороны спустились и сели за соседний столик позади меня. Я заливаюсь соловьем, а Нина с Лидой меня слушают. Как это мальчонка сидел тихо, не понимаю, наверное, Лида ему знак за моей спиной сделала.

И вот рассыпаю я перед ними комплименты, чтобы Нина с Лидой меня с ними увидели. Это я же для них всю эту комедию ломаю. Но откуда мне было знать, что они уже в первом ряду партера сидят и всю эту комедию наблюдают.

И вот я вдруг оборачиваюсь среди оживленной беседы и просто столбенею. А Игорек, цветок этот ядовитый, такую гримасу скорчил и говорит:

— Дядя Вася, что это у вас лицо такое испуганное?

Я тут же девиц бросил и к своим.

— Как погуляли? — говорю.

— Нормально, — говорит Лида, — мы были на капитанском мостике.

— Ага, — только и смог я сказать.

— А вы как погуляли? — спрашивает Нина.

— А мы, — говорю, — сидели, ждали, когда ваше свидание на мостике закончится.

— Вот оно и закончилось. Ну как вам, интересно было?

— А вам? — с вызовом говорю я.

— Нам очень интересно, — говорит моя жена. — Там такой вид.

— И такие офицеры, — не удержался я.

— Да, — говорит она, — офицеры очень милые и обходительные.

— Вам тоже офицеры понравились? — спрашиваю я Лидушку, а она глаза отводит и краснеет.

— Там очень интересно, — говорит Лидушка. — Мне главное — сыну показать все эти приборы. Игорек, тебе понравилось на мостике?

— Да, — сказал Игорек. — Особенно дяди офицеры. Они такие здоровые. Один меня десять раз на руке поднял. А другой маме порулить дал. Сам сзади стоял, а мама рулила, вы здесь не почувствовали?

— Почувствовал, — сказал я. — Все почувствовал, и что офицеры милые. В общем, хорошо провели время.

— Вы здесь, кажется, тоже не скучали, — говорит Нина.

— Не надо все сваливать на меня, они ко мне случайно подошли, а вы целенаправленно шли на свидание.

— Куда мы шли? На какое свидание мы шли? Мы мальчику шли рубку показывать.

— И на офицеров поглазеть.

— Мы — на офицеров? А кто сейчас говорил этим девчушкам, что они красавицы и, если б не жена, о многом можно было поговорить?

— Подслушивать нехорошо!

— Говорить такое при жене еще хуже.

— Вы две, две…

— Ну, кто мы?

— Потаскушки! — закричал я.

— Ну знаешь! — сказала жена.

— А меня-то за что? — возмутилась Лида.

— Ты, вы, ты… — Я не мог найти слов, чтобы выразить всю свою ярость.

— Ну дела! — сказала Лида.

— Я потаскушка? — возмущалась жена. — Ах так! Потаскушки должны таскаться!

Я больше не хотел слушать, развернулся и убежал. И, уже уходя, слышал голос Игорька:

— Еще ответишь!

В каюте мы с Ниной не разговаривали. Я наконец не выдержал:

— Ты на обед пойдешь?

— Тебя это не касается, — сказала жена.

— Что такое случилось? — возмутился я. — Извини, я сказал плохое слово, в этом я виноват, а в остальном правда, вы ходите к хахалям, а в результате виноват я.

— Я долго терпела, — Нина теперь говорила тихо, но зло, — я долго терпела, я всегда подозревала, что ты мне изменяешь, а сегодня я своими ушами слышала, как ты разговариваешь с женщинами. Это было унизительно для меня, это было унизительно. И я не хочу больше жить с тобой. Ты свободен!

Уходя, она хлопнула дверью. Так сильно хлопнула, что с полки упал спасательный пояс и больно ударил меня по голове.

— Сговорились, что ли? — сказал я сам себе и кинулся к Лидушке.