Лёлишна из третьего подъезда

^{Ведь каждой книжке хочется стать для вас умным другом.}

^{А весёлый друг — он ещё обязательно и добр, и терпелив. Учит он незаметно.}

^{Так и смешная книжка: смех-то смехом, а за ним — всё серьёзно.}

^{Но заметит это только неглупый человек. На него я и рассчитываю.}

^{Недаром говорят: смех — дело очень серьёзное.}

^{А теперь…}

Продолжаем нашу программу!

Из цирка Головёшка вышел расстроенным. Не радовало его даже приглашение прийти на открытие шапито.

Особенно расстроила мальчишку наездница Эмма, которую он сначала обозвал куколкой.

Посмотрел на неё, и стало ему завидно.

«На лошади скачет, видите ли! — рассуждал Головёшка сам с собой. — А мне всю жизнь только в трамваи вскакивать, да? Прыг-скок? Скок-прыг — всю жизнь? Да если бы меня учили, да лошадь бы дали, да от школы освободили, да кормили бы… да я бы тогда…»

И, ещё более раздосадованный, он решил с кем-нибудь подраться, чтобы успокоиться. Он всегда дрался, когда у него было плохое настроение. Надаёт кому-нибудь — и сразу успокоится, будто доброе дело сделает.

Конечно, возникает вопрос: если он нападает на человека, значит, он, Головёшка, смелый?

Значит, не боится?

Не смелый, а наглый.

И не боится потому, что наглецам редко дают сдачи. Причём чем наглее наглец, тем меньше у него опасения получить сдачу. Поэтому Головёшка, как правило, выбирал жертву длиннее себя.

И чем длиннее жертва, тем быстрее она улепётывала.

Да почему же?

Да потому, что многие уверены: если на тебя нападают, значит, сильнее тебя.

И с такими не связываются.

Улепётывают.

Этому приёму Головёшку научили жулики. Так и сказали:

«Сам убежать всегда успеешь. Сначала попробуй, чтоб от тебя убежали. Силы нет — бери нахальством. Нахальства нет — трудной жизнью жить будешь».

Раз попробовал Головёшка — получилось.

Два — получилось.

Три.

Четыре.

Пя… и не получилось. Головёшка сам получил. (Если вы помните, это был случай с Виктором Мокроусовым, когда он учился побеждать.)

На некоторое время Головёшка приутих.

Но вот сейчас, когда на душе было тяжело, он вспомнил, как можно улучшить настроение.

Впереди по скверу шёл мальчик.

Головёшка

бац

ему

по спине.

Мальчик обернулся, да не один. А вместе со своим кулаком. И попал Головёшке в ухо. И спросил:

— Ещё надо?

— В милицию за такие дела надо, — ответил Головёшка и крикнул: — Опять ты, да?

Виктор тоже узнал его, сказал:

— Опять я. А ты все ещё на людей бросаешься?

— Иногда. С горя.

— А может, с глупости?

— Не-е. У меня мозговая система на полную мощность работает.

— А мощность у неё большая?

— Кто ее знает? — Головёшка пожал плечами. — А я в цирке был сейчас. Лошадь видел дрессированную. И еще кое-кого. Меня туда работать берут. Фокусником.

А Виктор рассказал ему о том, как он побывал в цирке и в клетке со львом.

— Врёшь?! — с надеждой спросил Головёшка.

— Зачем мне врать? А как ты в цирк попал?

Они присели на скамейку, и Головёшка понемногу рассказал о себе всё. Разговорился. А потом даже разжаловался:

— В колонию меня собираются отправить. Как неподдающегося. А чему поддаваться-то? Учёбе? Нужна она мне. Как петуху тросточка. И мать мне бросать нельзя. Я — её единственная надежда.

— Никакая ты не надежда, — сказал Виктор, — а дурак.

— Почему? — искренне удивился Головёшка.

— Да такого шампиньона, как ты…

— Шам… шпиона?

— Шампиньона. Гриб такой.

— Поганка?

— Нет. Едят. Маленькие такие грибочки, но на поганки чуть похожи.

— Так я и знал! — возмущённо воскликнул Головёшка. — По уху съездят да ещё поганкой обзовут! Ты случайно не отличник?

— Угадал.

— Круглый?

— Абсолютно.

— Значит, ты круглый отличник, а я, выходит, круглый дурак?

— Хватит ругаться, — предложил Виктор. — Не мужское это дело. Пойдём лучше к цирку, посмотрим чего-нибудь.

Но до цирка они не дошли.

Рассказ об этом —

В следующем номере нашей программы ЛЁЛИШНА собирается ремонтировать Головёшку!

Друзей у Головёшки не было. Поэтому он аж подпрыгивал, идя с Виктором, и без умолку болтал:

— Эммой её зовут. Маленькая. А лошадь большая. Для неё эта девчонка будто муха. Бежит себе. А Эмма штучки разные выделывает. Законно! Мне бы дали такую конягу да из школы бы отпустили, я бы почище скакал да перекувырковывался.

— Девочка эта в школе учится, — сказал Виктор, — и жизнь у неё потяжелее, чем у нас с тобой. Вот у нас с тобой каникулы, а она работает. А зимой ещё и в школу ходить будет.

— Кто это тебе насочинял? — Головёшка расхохотался. — Ну зачем ей в школу ходить? Семью семь учить? На лошади скачет, деньги получает, томатный сок хоть каждый день пьёт да ещё…

— Тебя как зовут? Меня Виктор. Мокроусов.

— А меня Головёшка.

— А имя?

— Имя? — недоумённо переспросил Головёшка, будто забыл. — Владик. Фамилия Краснов.