Лёгкий выбор

̶ Благодарю уважаемого Велианора Солийского за замечательное предложение и поздравляю с его принятием. Благодаря таким достойным начинаниям, мы и не даём никому забыть, что высшие ценности нашего общества ̶ это справедливость во всём и всегда, праведность, смирение, человеколюбие. «Нет ничего важнее жизни, ибо это мой вам главный дар!» ̶ сказано в книге откровений Великой Судии, и наш долг ̶ этот дар холить и лелеять, делая его краше, насколько это в наших скромных силах, ̶ мужчина выдохнул и продолжил: — На этом, уважаемые коллеги, наше собрание подходит к концу. Не будем дожидаться, пока сие прекрасное пернатое создание, ̶ он указал на парящую над ним разноцветную птицу, ̶ отправится в завтрашний день! Я приглашаю всех вас пройти в банкетный зал и воздать должное искусству наших кулинаров!

Маги оживились и начали было вставать со своих мест, но тут откуда-то с верхних рядов раздался громкий голос, сухой и трескучий, словно кто-то ломал тонкий лёд:

̶ Меня обещали выслушать, господин маг-распорядитель.

Все присутствующие замерли, а маг-распорядитель сморщился, будто положил в рот дольку лимона. Но, видимо, выслушать этого кого-то действительно обещали, так что маг-распорядитель поднял руку и сказал:

̶ Прошу прощения, уважаемые коллеги. Прошу вас занять свои места. Действительно, уважаемый господин Шимиз Бессловесный просил, как бы это странно не звучало, предоставить ему слово. Он настолько редко, я бы даже сказал ̶ никогда, пользуется возможностью поделиться с нами своей мудростью, что я совсем позабыл об этой просьбе. Господин Шимиз, прошу вас, выходите.

По ступеням на сцену стал спускаться высокий мужчина неопределённого возраста и с удивительным лицом ̶ посмотри на него, отвернись и уже не сможешь описать его, вспомнишь только, что он был абсолютно лыс. А ещё он был единственный в зале, кто носил одеяние тёмно-серого цвета.

Он вышел на середину сцены и окинул собравшихся безразличным взглядом, под которым многие почему-то поёжились.

̶ Вы меня знаете, ̶ начал новый оратор, ̶ я Шимиз Бессловесный, глава гильдии Хаоса, ̶ при этих словах на лицах некоторых магов, то ли самых смелых, то ли самых глупых (да, были и такие среди них) появились усмешки, которые не остались незамеченными, ̶- и единственный её член. А если не знаете, то мне нет до этого дела. Также мне нет дела до Храма Справедливости и высших ценностей вашего общества. И с Великой Судией мы существуем параллельно: она не обращает внимания на меня, а я на неё, ̶ тут возмущённый ропот наполнил зал, послышались даже выкрики с требованием наглецу покинуть сцену, но Шимиз продолжил как ни в чём ни бывало, ̶ и если я стою здесь, значит, нас обоих это устраивает.

Он ещё раз пробежался глазами по рассерженным лицам, потом задрал голову вверх и уставился на птицу, всё также висящую в воздухе. Понятно было, что он намерен был дождаться, пока утихнут перевозбуждённые маги, и можно будет продолжить.

̶ Уважаемые коллеги, ̶ на край сцены выпрыгнул маг-распорядитель, ̶ вы все знаете закон: каждый из нас абсолютно свободен в своих словах под куполом Светлой Ратуши, даже если эти слова неприятны и неосмотрительны! Я прошу вас успокоиться, и пусть господин Шимиз уже поскорее закончит … ̶ он запнулся, явно проглатывая слова «и уберётся», ̶ и займётся своими, без сомнения, важными делами!

Речь мага-распорядителя возымела действие: маги затихли, предпочитая потерпеть ещё немного, а потом выкинуть из головы этого выскочку и невежу.

Шимиз оторвался от созерцания птицы и, устремив взгляд куда-то поверх самых верхних рядов, продолжил:

̶ Моя стихия ̶ Хаос, а потому я, по крайне мере больше, чем кто бы то ни был ещё в этом зале и за его стенами, знаю, что ему нужно. Хотя термины «нужно», «хочет», «может» к Хаосу неприменимы, иначе он бы им не был. Но Хаос всегда стремится к расширению, занять самые дальние уголки вселенной, превратить всё в себя, ибо такова его природа, и мы не можем осуждать его. А если бы и могли, он этого не узнает… Так вот, наш мир, мир Системы, отделен от Хаоса незримым и неощутимым, настолько тонким, что его почти не существует, но при этом непроницаемым, несокрушимым, непреодолимым барьером. Абсолютная преграда. Точнее, она таковой была. В последнее время, лет тридцать, или сорок, влияние Хаоса становилось всё сильнее, я ощущал, что моя магия становится всё изощрённее, силы мои росли, я стал покорять вершины, прежде мне недоступные. Недоступные потому, что Хаоса не было в мире Системы, было лишь его отражение… А это то же самое, что получить по шее либо настоящим мечом, либо вырезанным из шёлка.

Все присутствующие молчали, хотя на лицах многих до сих пор можно было прочесть презрение, брезгливость, возмущение. Адепт Хаоса сумел захватить внимание слушателей.