Лёд и Пламя

«Как он мог так поступить?» — Деймон не мог даже выстроить хоть какую-то связь или цепочку, как будто между всеми действиями нету какого-либо смысла и оправдания. Для него это казалось набором действий. Он не мог правильно выстроить всю картину. Мысли, будто краски, смешались в один сгусток неизвестного цвета. Синди продолжал говорить какую-то статистику и информацию, но слова проходили сквозь Деймона. Он воспринимал речь, но совершенно не осмысливал её.

Деймон имел максимально смешанные чувства: отторжение, страх, горечь, недоумевание, смятение, горечь, гнев, раздражение и обречённость. Он чувствовал себя настолько подавленно, желал вмиг создать ледяной кинжал, да подлиннее, и проткнуть свою голову насквозь. Настолько он не желал испытывать каких-либо эмоций и чувств сейчас. Мысли стали потихоньку оставлять его, фигура Синди пропала из виду.

«Видимо ушёл», — Деймону было тяжело думать хоть о чём-то кроме атаки.

Сердце его, словно прессом, сдавливалось. Деймону стало плохо как никогда раньше.

В комнате появилась мёртвая тишина, от которой невозможно было избавиться. Давящая тишь давила на Деймона. Холодный пот стекал по его спине и впитывался в его накидку. Ладони были так же мокрыми, лицо покраснело. В комнате снова появился Синди.

— Жду приказов, — совершенно неуверенно выдавил он.

Деймон «ожил», подняв голову на своего подручного. Обведя комнату глазами, Деймон наконец-то смог вытащить из себя хоть что-то после долгой паузы.

— Если он требует войны, то он её получит. Значит так, — он хлопнул ладонью по столу, — нападать нам смысла нету: он явно готов к нашей атаке. Следовательно, будем обороняться. Стоит поставить на сторожевые башни по три человека с орудием, вместо одного. Близ нашей и их территории пошлём разведку, дабы быть в курсе всех событий рядом с нами и рядом с «Пламенем». Также, нужно выдать всем по стволу, — он сделал яркий акцент на слове «всем», — даже таким людям как ты.

Синди всё это время быстро и упорно записывал указания Деймона, но в момент упоминания о нём, поднял голову.

— Я имею ввиду просто рабочим, не воинам, — пояснил строго Деймон, — У всех есть средства связи: пусть пользуются ими в любых непонятных ситуациях. Так и скажи: «Есть проблемы — звоните в нашу службу приёма звонков», они тут же сообщают напрямую мне, — Деймон говорил абсолютно серьёзно и тактично, будто был готов к подобному, — Честно говоря, не знаю почему Роджер тогда не сделал так. Обязательно передай: «Чуть что, собираемся около здания сбора», я сейчас — самая лучшая оборона, не надо геройствовать. Если что, нужно заходить за мою спину, — Деймон глубоко вздохнул, — На этом пока всё.

Синди закончил конспект, кивнул Деймону и ушёл вон из кабинета, оставив Деймона наедине с его мыслями.

— Мэйсон, — сказал он в пустоту, — Зачем?

Гнетущая тишина снова начала его сдавливать под своим гнётом.

Мэйсон с Деймоном стояли рядом друг с другом. Их юношеские лица были полностью орошены их слезами. Трава была неухоженная, грязная, отвратная. Вокруг лежали комья грязи, что из-за дождя расплылись по всей полянке. Перед мальчишками находилась гранитная плита, она была в крайне плохом состоянии: вся исцарапанная и избитая. «Гертруда и Джон Картеры», ниже были указаны года жизни: это всё, что было написано на надгробии. Ни портретов, ни слов благодарности, только лишь сухой текст. Где-то в глуши леса, сквозь дождь, прорывалось птичье щебетание, что так ласкало слух Деймона. Но тот не желал его слышать.

— Твари, — сквозь слёзы выдавил из себя Мэйсон, — они даже плиту достойную взять не смогли, — дрожащий голос навевал ещё больше грусти и траура.

— За что с нами так? — прохрипел Деймон.

Дождь бил по головам юношей и стекал по их одежде. Шум листвы начал перебивать птичье пение. Мэйсон и Деймон уже стояли по щиколотки в грязи.

— Это всё потому что, родители не могли обеспечить самих себя. Что уж там говорить про нас, — пояснил Мэйсон.

Снова наступила небольшая пауза.