Линкор смерти

Вместе с тем никто ни словом, ни жестом не дал понять ему, что разговор неуместен, неприятен, почему-либо нежелателен. Казалось, и впрямь никто ничего не слыхал о плавучей громадине, построенной и спущенной на воду ради спасения "третьего рейха", который уже в те времена корчился в агонии. Все делалось под покровом строжайшей тайны, но ведь делалось где-то здесь, совсем рядом!

Регюлюс потерял всякую надежду, и он уже готов был малодушно бросить бесплодные поиски и вернуться к привычной жизни. Но именно в этот момент судьба явила ему свой благосклонный лик. Случилось это в заштатной пивнушке в Вильгельмхафене.

Там, в дальнем уголке, полудремал какой-то старикашка, по виду грузчик или чернорабочий. Был он сед. согбен, побит жизнью. На столе перед ним пустела давно допитая рюмка.

Регюлюс по обыкновению вел окольные разговоры с посетителями пивнушки. Шаг за шагом, соблюдая все мыслимые предосторожности, пытался подступиться к заветной теме. Никто, однако, не понимал его намеков, никто, похоже, ничего не слыхал об удивительном судне.

Еще один вечер пропал впустую. Уже и последние посетители разошлись по домам, а хозяин собрался закрывать заведение. Вокруг становилось все тише. Лишь издали доносился размеренно-печальный скрип. Так скрипят у причала парусные лодки, когда их бьет и качает волна.

Вот и последний посетитель поднялся - тот самый седой старик-грузчик. Дойдя до двери, он неожиданно остановился, обернулся и со скрытой усмешкой с порога обратился к Регюлюсу:

- Мне доводилось слышать то, о чем вы тут толковали. Мне рассказывал об этом верный человек. Он приехал с острова Рюген.

Сказал и исчез.

Регюлюс кинулся за ним. Зыбкий свет единственного фонаря тускло освещал пустынную улицу. Направо, налево - ни души. Старик как сквозь землю провалился.

На острове Рюген бывший капитан третьего ранга выдавал себя за художника. Повсюду таскал за собою мольберт, коробку с кистями и красками. Пригодилось, что когда-то он увлекался акварелью. Возле него останавливались люди поглядеть на его работу. Чаще дети, старики, иногда женщины. С ними Регюлюс заводил привычные разговоры.

- Кстати, - проговорил он как-то раз, словно припоминая, - верно говорят, что у вас тут на острове в войну была секретная верфь?

- Как же, была! - согласно кивнул оказавшийся рядом старик. - Тогда все секретное было, - он дружелюбно усмехнулся. - Они все скрывали да прятали - думали у людей ни глаз ни ушей нету. За дураков людей держали. - Старик вздохнул, точно вспомнив что-то свое. Регюлюс задохнулся от волнения.

- А что строили? - заикаясь, выговорил он. - Корабль? Военное судно?

Старик рассмеялся. Заулыбались и стоявшие вблизи люди.

- Какой там корабль! - махнул рукой старик. - Целый плавучий стадион. Вот люди не дадут соврать - натуральный стадион. На пятьсот тыщ человек. Сказывали, будто в сорок восьмом году там будет олимпиада в честь победы Гитлера над всем светом.

Регюлюс почувствовал себя безнадежно разочарованным, обманутым в своих надеждах и смертельно усталым.

- А почему его строили втайне? - спросил он с отсутствующим видом.

- Почем нам знать? Может, хотели народ удивить, позабавить. За войну-то люди чего только не натерпелись. - Старик опять вздохнул.

- И вы там тоже работали? - спросил Регюлюс так же машинально.

- Нет, - покачал головой старик. - Наших туда не брали. С Рюгена там никого не было. Они откуда-то своих привозили. Прямо тыщи, тыщи, и все молодые, здоровые. Мы тогда, помнится, в толк взять не могли, почему их на фронт не берут.

- Ну а сами стройку вы видели? - снова поинтересовался капитан.

- Стройку? - старик усмехнулся. - Увидишь ее, как же! Там все было колючей проволокой огорожено, по ней ток пропущен, тронешь - убьет. Да еще вокруг часовые день и ночь ходят. Дальше - пустырь. За пустырем- стена, и опять колючая проволока. А на стене часовые. У них приказ был: чуть что - стрелять.

- Что же потом со всем этим стало? - у Регюлюса замерло сердце от неясного предчувствия.

- Потом все уничтожили, - поморщился старик. - От злости, должно быть. Дали приказ, ну и шарахнули все разом. Дня четыре там бабахало, земля дрожала.

- А теперь там что? - Регюлюс старался не выдать своего волнения.

- Да ничего. Хлам какой-то, битый кирпич.

- И где же это? - не утерпел капитан.

Свершилось. Теперь его отведут туда.

Наконец Гуго Регюлюс на месте. Именно здесь Гитлер когда-то приказал построить самый большой в мире стадион. На нем он собирался праздновать свой триумф, свое торжество, свою блистательную победу. Такая помпезная нелепость могла прийти в голову разве что бесноватому фюреру - праздновать победу на плавучем стадионе. Бывший капитан третьего ранга жадно вглядывался в поросшие бурьяном обломки. И чем больше смотрел, тем больше утверждался в мысли, что слух о стадионе был пущен для маскировки. У него, Регюлюса, наметанный глаз, его не проведешь. Эти развалины и есть то, что он ищет многие месяцы.