Линкор «Дасоку»

Пока посланный Сакамото вахтенный бегал в каюту нито кайса за саке, Брик еще раз рассказал все, что ему удалось разузнать о Грипенфлихте. Доводы, приведенные русским, были вескими, но, вопреки здравому смыслу, капитану страшно не хотелось им верить. Доктор Грипенфлихт был членом команды «Дасоку». А команда «Дасоку» была его семьей. Единой, сплоченной, построенной на принципе абсолютного доверия друг к другу семьей. И ничего не менял даже тот факт, что Грипенфлихт был иностранцем. В конце концов, русские ведь тоже не были японцами. Однако даже бортинженер правого края Нори в конце концов начал относиться к ним, как к своим. И надо сказать, он нашел правильное решение, как перевести русских в категорию «своих» и при этом не потерять самоуважения, – в японской традиции культ почитания убогих занимает важное место.

– Даже одна крошечная червоточина, проникшая в спелое яблоко, способна превратить его в комок гнили, – по-восточному витиевато, но в целом ясно высказал свое мнение мастер-оружейник.

– Сакамото-сан, вы знали Грипенфлихта до того, как он начал служить на «Дасоку»? – спросил Бутов.

– Нет, – покачал головой нито кайса. – Примерно год назад его прислало к нам Военное ведомство.

Сакамото щелкнул пальцами, и на крышке стола перед ним возникла виртуальная клавиатура базового инфора. Нито кайса ввел код доступа. Тихо свистнул принтер. Ёситика подхватил упавшие в приемную ячейку странички, запечатанные в прозрачную целлулоидную пленку, и передал нито кайса.

– Военное ведомство тщательно проверяет тех, кого направляет на службу, – Сакамото разорвал тонкую упаковку. – У Грипенфлихта отличный послужной список, включающий опыт работы на военных базах. – Нито кайса протянул документ Бутову. – Подробная биография. – Еще один лист. – Справка о состоянии здоровья и биометрические данные. – Два листа. – Документы о получении гражданства Империи Пяти Солнц и рекомендация от Ведомства натурализации с предложением использовать Питера Грипенфлихта в качестве вольнонаемного врача на линейном корабле императорского флота…

Короткая трель дверного звонка прервала перечисление заслуг доктора Грипенфлихта.

Вернувшийся вахтенный поставил на стол фарфоровый кувшинчик с изображением сидящего на цветущей сливовой ветке дрозда и четыре маленькие чашечки.

Отпустив вахтенного, Сакамото наполнил чашечки саке, взял свою двумя руками и поднял до уровня подбородка.

– Герои живут вечно. – Нито кайса наклонил голову, прижав подбородок к груди, а затем одним глотком осушил чашечку.

– В биографии Грипенфлихта нет ни слова о том, что он хотел получить русское гражданство и был выдворен из Русского сектора как шенгенский шпион, – заметил Брик, возвращая нито кайса документы доктора.

– Я бы удивился, окажись наоборот, – усмехнулся Бутов. – Интересно, как он обосновал свое желание получить японское гражданство?

– Этого в имеющемся у меня досье нет, – покачал головой Сакамото.

– Наверное, сказал, что жить не может без саке, суши и васаби, а на досуге сочиняет манги, – усмехнулся Брик.

– Танки, – поправил его Бутов.

– При чем тут танки? – не понял Юрик.

– Ладно, проехали, – махнул рукой Бутов. – Пусть будет хайку.

– Пускай, – согласился Юрик.

– Сакамото-сан, кто был врачом на «Дасоку» до Грипенфлихта? – спросил Бутов.

– Окира-сан, весьма достойный человек. Он служил на «Дасоку» с того дня, как я принял командование кораблем…

– Когда это случилось?

– Три года тому назад.

– Кто был капитаном до вас?

– Итто кайса Ёсидзава Кацухиро. Он ушел в отставку по возрасту и состоянию здоровья.

– А что случилось с Окирой?

Прежде чем ответить, Сакамото вновь наполнил чашечки саке. Подняв свою чашечку, он задумчиво посмотрел в нее, будто надеялся прочитать на дне решение классического коана «Может ли собака обладать сущностью Будды?».

– В свете того, что мне стало известно сейчас, история с Окирой-саном начинает казаться… несколько странной.

Нито кайса посмотрел на мастера-оружейника. Ёситика молча наклонил голову.