Линкор «Альбион»

- Ты, вашбродь, может, объяснишь диспозицию, чего мы тут на бережке делать будем. Ежли подумать, то лопаты и мешки нам для открытия купального сезона не надобны.

Аполлинарий Антонович, засучив рукава, копался в сложной механической конструкции, укреплённой между кормой баркаса и паровым агрегатом. Он поднял голову, оглядел казака и брата Тимофея и весьма высокомерно ответил:

- Неучам то знать не обязательно, всё равно не поймёте. Вам надобно усвоить только одно, я голова – вы руки, я говорю – вы делаете! И не задаёте лишних вопросов.

- Ты видал? – Тютин удивлённо поглядел на брата Тимофея.

А тот покачал головой:

- То не по-христиански, кичится брат наш своей учёностью, гордится, а гордыня есть грех великий.

- Ах вот вы как заговорили?! – усмехнулся Квашнин, но от своего дела не отвлёкся, не повернул к ним головы, а, продолжая что-то вертеть в своём автомате, произнёс:

- А сидеть в своё удовольствие целыми днями в библиотеках, почитывать стишки в журналах да попивать кофе, пока иные трудятся и во свете, и во тьме – это не грех праздности? Напомни-ка мне, брат Тимофей. А ты, казак, отвечай: носить рубашки из шёлка по талеру за штуку – то не грех гордыни?

Растерянные товарищи его переглядывались в удивлении, а брат Аполлинарий продолжал, усмехаясь:

- Так что взяли лопатки в руки, взяли мешочки, и каждый мешочек доверху набиваем песочком. А потом завязываем и укладываем в баркас. И так делаем до тех пор, пока все мешочки с песком не будут сложены на лодку. И вопросами глупыми меня больше не отвлекаем.

- Между прочим, - снова заговорил казак, - светлейший князь Александр Васильевич требовал от офицеров, чтобы даже самый нижний чин перед атакой знал свой манёвр и задачу.

- Требовал, требовал, - поддакивал Тютину брат Тимофей. – Сие исторический факт.

Видимо, авторитет светлейшего князя сыграл свою роль, инженеру Квашнину тут крыть было нечем. Аполлинарий Антонович разогнул спину и, отложив отвёртку, полез в свой сюртук, достал оттуда портсигар, открыл его и жестом предложил товарищам сигары, но те лишь покачали головами, и тогда инженер закурил и только потом начал говорить:

- Сегодня, как говорят в театрах, у нас последний прогон. Автомат в принципе готов, долго я и мой помощник с ним мучались, но, кажется, отладили, теперь его надо испытать в деле, да и лодку тоже испытать не помешало бы.

- Ну, это понятно. А мешки-то с песком зачем? Для веса, что ли? – спросил Тимофей Сергеевич.

- Да, динамита у нас пять тонн, вот и песка возьмём столько же. Мешочки по пятьдесят кэгэ. Накидаем сто штук в лодку – будет пять тонн. Хочу поглядеть, как всё будет работать в деле. Лодка-то по паспорту рассчитана на четыре тонны. Да ещё и автомат двести кило без малого.

- Ишь ты, значит, перегруз, – понял Тютин. - И что думаешь, с лишней тонной не потонет?

- Нет… По моим расчётам не должна. Но это в идеальных условиях, тем более что вес автомата я компенсирую предельно малым количеством угля и воды. Топлива я возьму по минимуму, нам нужно набрать давления всего на один рывок, на километр хода. А лишнюю тонну лодка должна везти. По идее. Да, и нужно ещё будет сделать несколько замеров скорости лодки в перегруженном состоянии, чтобы точно рассчитать давление в котлах во время начала хода. В общем, сегодня, а может, ещё и завтра будем кататься по реке.

- Значит, не о чем беспокоиться? – судя по всему, брат Тимофей немного переживал и хотел услышать успокаивающий ответ.

- Покатаемся – посмотрим. Нужно всё проверить в условиях, так сказать, максимально приближенных к боевым, - вслух размышлял Квашнин, выпуская сигарный дым. И продолжал, как будто преподаватель чихал лекцию студентам: - Ведь мы не знаем наверняка, как поведет себя перегруженный баркас на большой скорости. Вот и посмотрим.

- А что с ним может случиться? – интересовался Тютин.

- Ну, к примеру, его начнёт захлёстывать встречная волна, и тогда всё…, - Аполлинарий Антонович снова взял в руки отвертку, а сигару прикусил зубами.

- Что тогда, потонет лодка? – снова спросил Тютин.

- Обязательно потонет, начнёт черпать воду, и чем дальше, тем больше, и всё – на дно, - не вынимая сигары из зубов, отвечал инженер. – Так что, братья-монахи, взяли лопатки в ручки и начали насыпать песочек в мешочки, – он ещё раз взглянул на товарищей, усмехнулся и произнёс с явным удовольствием: – Вижу, моим братьям не по нраву такая работка, - он укоризненно покачивал головой, - вижу, отвыкли, отвыкли вы, братья, в этих ленивых европах ручками-то трудиться.

Брат Тимофей и брат Емельян переглянулись и, не соизволив отвечать на подобные выпады, принялись за дело, стали насыпать речной песок в мешки, ведь таких мешков им нужно было насыпать и перетащить в лодку очень много. А брат Аполлинарий удовлетворённо глядел на них, попыхивая сигарой, а после снова взялся за отвёртку и принялся крутить что-то в своём автомате.

***