Линкольн

Не менее фейерверочным было выступление Уэнделла Филлипса в Бостоне. Он говорил от имени группы аболиционистов: «Пусть юг уходит под звуки труб, с развевающимися знаменами, мы с радостью напутствуем уходящего гостя… Привет разделению. Пусть у нас будут только торговые связи, как со всеми другими странами».

Палата представителей Южной Каролины приняла решение завербовать и экипировать 10 тысяч солдат; Джорджия вотировала 1 миллион долларов, а Луизиана — полмиллиона на оружие и вербовку солдат. Роберт Тумбе сказал: «Известно, что вы хотите признать незаконным имущество нашего народа стоимостью в 4 миллиарда долларов… Разве это не повод для войны?»

В почте, приходившей на имя Линкольна, были и письма, в которых его обзывали человекоподобной обезьяной, принесшей стране большое горе, фигляром и монстром, идиотом и выкидышем; писавшие выражали надежду, что его выпорют, сожгут, повесят, подвергнут пытке. Разные «братства, связанные клятвой», присылали рисунки виселиц и кинжалов. Однажды миссис Линкольн распаковала холст, на котором был нарисован ее муж с веревкой на шее, с кандалами на ногах, весь вывалянный в смоле и перьях.

В Чикаго согласно письменной договоренности Линкольн встретился с будущим вице-президентом Гамлиным, а затем с Джошуа Спидом. Линкольн хотел при предстоящем назначении должностных лиц поровну распределить места между вигами, с одной стороны, и демократами, ставшими республиканцами, — с другой. Он доверил Гамлину определить кандидатуру морского министерства, выбрав одного из трех человек, которые нравились Линкольну. Гамлин остановился на демократе Гидеоне Уэллесе, редакторе из Хартфорда. Министром иностранных дел они оба решили назначить Сьюарда, но все же надо было посоветоваться с Джоном Трамбулом: Джон не очень этого жаждал, но согласился. Сьюард притворился, что ему нужно серьезно подумать, после чего дал свое согласие.

С Джошуа Спидом Линкольн беседовал о видах на урожай в Кентукки, о возможных назначениях и как бы случайно спросил, как у него обстоит дело с деньгами, какие виды на доходы, на заработки. Спид мгновенно ответил, что он знает, зачем Линкольн задает такие вопросы. Ему, Спиду, не нужна ни одна должность из всех тех, что Линкольн может ему предложить. Они оба остались довольны друг другом.

Каждый Лень поезда привозили в Спрингфилд сотни пассажиров, желавших увидеть нового президента. Одни, сияя от удовольствия, просто хотели взглянуть на него, пожелать ему долгой жизни и успеха. Другие тоже сияли и повторяли: «Как мы рады, что вступили в республиканскую партию», но они подчеркивали, что выдвинули его кандидатом, выбрали президентом, и интересовались должностями почтовых чиновников, сборщиков налогов, местами секретарей. Они его изводили. Они жаждали народных денег, легкой работы, теплых местечек. Это. были герои, предпочитавшие не работать, а полеживать в гамаках. Они измучили Линкольна больше, нежели признаки надвигавшейся войны.

Они изучили его привычки, устраивали засады, втискивались в дом и требовали, чтобы он их не забыл.

Сильная духом, черноглазая Ханна Армстронг приехала в гости к Линкольну. Линкольн сжал обе ее руки. Они беседовали: это был домашний, согревающий сердце разговор. Он держал руки, которые сделали столько добра ему. На прощанье она сказала: «Эйби, они тебя убьют». — «Ханна, если они меня убьют, что ж… двум смертям не бывать…»

По приглашению Линкольна приехал седобородый судья Эдвард Бэйтс и принял предложение стать генеральным прокурором США. Последовал комментарий журналистов: «Хороша древность». Линкольн выполнил обещание, данное на съезде, и назначил Калеба Б. Смита министром внутренних дел. Смит был из тех политических деятелей, которые за услуги требовали награды. Его назначение успокоило группы из Индианы и Иллинойса. Норман Б. Джад, председатель партийной организации штата, хотел получить какую-нибудь должность в кабинете министров, но ничего не смог добиться — миссис Линкольн и судья Дэвис очень возражали против назначения Джада.

Торлоу Уид узнал от Свэтта, что Линкольн хочет посоветоваться с ним о составе кабинета министров. Когда Уид приехал, Линкольн забросал его вопросами: годится ли Бэйтс из Миссури в генеральные прокуроры? Знает ли Торлоу, что видные республиканцы телеграфно возражают против назначения нью-йоркского лидера Сьюарда на любую должность?

Линкольну было известно, что Уид связан с могущественным А. Т. Стюартом — крупнейшим нью-йоркским коммерсантом, и Огастом Белмонтом, нью-йоркским представителем Ротшильдов — международных банкиров. Белмонт и сам был крупнейшим капиталистом, которому юг должен был 200 миллионов долларов.

Приглашен был и Саймон П. Чэйз, недавно избранный сенатором США от Огайо. Линкольн сказал ему, что он «не совсем готов» назначить Чэйза министром финансов, но в случае, если он решится, примет ли Чэйз это назначение? Чэйз сказал, что не может обещать ничего определенного. Ему нужно подумать. Он попрощался и… обошел многих своих друзей, чтобы они нажали на Линкольна и убедили его дать назначение Чэйзу.