Линкольн

Сессия законодательного собрания закончилась, Джошуа Спид продал свою лавку и уехал к родным в Кентукки. Линкольн в августе поехал в Луисвилл и провел у Спида три недели. Линкольн говорил тогда Спиду, что ничего не сделал в жизни такого, чтобы его вспомнила хоть одна душа. Он говорил своему другу, что хочет прожить свою жизнь так, чтобы связать свое имя с событиями времени и с интересами его соотечественников.

Постепенно он поправлялся. Ласковая и мудрая старуха, мать Джошуа, ухаживала за ним, беседовала с ним.

В середине сентября Линкольн вернулся в Иллинойс.

5. «Я женюсь»

Джошуа Спид и Авраам Линкольн обменивались своими тайнами — о женщинах. Линкольн писал Спиду: «Твои печали я переживаю не менее остро, чем свои… Ты знаешь, что мое желание всемерно помочь тебе неизменно».

Уже был назначен день свадьбы Спида и Фани Хенинг, а Спида все еще обуревало опасение, что он ее не любит. Эта мысль изводила его. День свадьбы угрожал стать для него часом неприятной сделки с совестью. Он написал Линкольну, что ему тошно.

И Линкольн в письме объяснил Спиду, что именно подрывает его физическую и нервную систему. Письмо было нежным, как любящие руки, бинтующие голову больного, и в то же время оно прямолинейно оценивало факты. Из этого письма стало ясно, что Линкольн в неудачной своей любви изведал сложные и тяжкие страдания.

Прошел месяц с лишним, и Спид ему написал, что свадьба прошла удачно, свадебные колокола весело звенели и что Спид счастлив гораздо больше, чем он предполагал.

В свою очередь, Линкольн писал Спиду о Мэри Тод: «…мне кажется, я был бы вполне счастлив, если бы не неизбывная мысль, что есть та, которую я сделал несчастной. Это меня убивает. Я не могу не ругать себя за то, что у меня даже появляется желание быть счастливым в то время, когда она несчастна. На прошлой неделе она с большой группой знакомых совершила поездку по железной дороге в Джексонвилл; вернувшись, она сказала подруге так, чтобы я слышал, что ей очень все понравилось. Благодарение богу за это». В другом письме он написал: «Я так беден, у меня так мало хороших дел, что за месяц безделья я теряю все, что заработал за год».

Миссис Френсис, жена редактора «Сэнгамо джорнэл», пригласила Линкольна к себе на вечеринку, свела его с мисс Тод и сказала: «Пора возобновить дружбу». Был ли это перст судьбы или проявление женской сообразительности, однако, несмотря на колебания и мрачные раздумья, терзавшие сердце Линкольна, они с Мэри снова стали друзьями. Но утаили это событие от всего мира.

Непременным членом вечеринок в доме Френсисов была Джулиа Джэйн. Совместно с Мэри Тод они стряпали статьи, которые печатались в «Сэнгамо джорнэл». Будучи сторонницами вигов, они критиковали финансового ревизора штата мистера Шилдса — его привычки, манеры, одежду. Одно из писем в газете, высмеивавшее Шилдса, написал Линкольн.

Шилдс, 32-летний холостяк, юрист с десятилетним стажем, ирландец и драчун, вызвал Линкольна на дуэль.

Рассказывали, что когда секунданты Шилдса сообщили об этом Линкольну и предложили в соответствии с обычаями выбрать оружие, он спросил: «Как насчет коровьего помета? Дуэль на расстоянии в пять шагов?»

Потом секунданты Линкольна передали секундантам Шилдса, что Линкольн готов драться на палашах на доске длиной в 10 футов и шириной от 9 до 12 дюймов. 22 сентября обе стороны прибыли на песчаную отмель реки Миссисипи в трех милях от Олтона, находящуюся в черте штата Миссури, на которую не распространялись антидуэльные законы штата Иллинойс.

Линкольн уселся на бревно, начал размахивать палашом и с силой рассекать воздух. Адвокаты, друзья, секунданты от обеих сторон долго совещались. После главного совещания последовали короткие с участием то Линкольна, то Шилдса. Затем было согласовано коммюнике, в котором говорилось, что хотя Линкольн и написал статью за подписью «Ребекка» в «Сэнгамо джорнэл» от 2 сентября, однако у него не было намерения оскорбить личность Шилдса или нанести ему ущерб в частной жизни и что упомянутая статья была написана исключительно в политических целях. Дуэль стала темой для анекдотов, и Линкольн никогда больше об этом не упоминал; его друзья видели, что Линкольн болезненно воспринимал расспросы об этом случае и что лучше оставить его в покое.

Однажды в доме Френсисов Мэри Тод потребовала от Линкольна, чтобы день свадьбы был назначен в ближайшее время, а не как раньше — когда-нибудь в далеком будущем. Несколько недель спустя Линкольн зашел к своему другу Джеймсу Матэни и сказал ему: «Сегодня я женюсь». В тот же день Линкольн встретил на улице Ниниана Эдвардса и сказал ему, что вечером состоится свадьба с Мэри Тод. Эдвардс ответил: «Я опекун Мэри, и свадьба должна быть сыграна в моем доме».

Линкольн купил кольцо, внутри которого было выгравировано «Любовь вечна», и 4 ноября 1842 года в доме Эдвардса состоялась церемония, которую исполнил преподобный Дресер, священник епископальной церкви. Жениху было тогда 33 года, а невесте скоро должно было исполниться 24.