Линкольн

Л. Линкольн 9 февраля 1864 года.

Фесенден, будучи председателем финансовой комиссии сената, знал, что денежный рынок лихорадило, что доверие масс рушилось; друзья доказывали ему, что в случае его отказа принять назначение неизбежно последует финансовый крах. Когда стало известно, что Фесенден отказывается от поста министра, нью-йоркские и бостонские расчетные банки, коммерсанты и банкиры принялись рьяно уговаривать его принять предложение президента. Как только стало известно, что Фесенден будет министром финансов, правительственные облигации сразу поднялись в цене, свинина подешевела на 10 долларов за бочку и цены на продовольствие снизились.

Фесенден принял присягу. Пресса хвалила Линкольна за это назначение, как никогда раньше, если не считать случая с Грантом. Хэй цитирует слова президента: «Учитывая, что назначение Фесендена так приветствуется, странно, что никто до этого момента даже не упомянул его имени…»

Трое из четырех сыновей Фесендена пошли в армию. Один из них был убит под Сентервиллем в 1862 году. Выказав храбрость и воинские способности, один стал полковником, другой бригадным генералом.

Начав молодым адвокатом в Портланде, в штате Мэн, Фесенден стал конгрессменом-вигом, затем сенатором, принял участие в организации республиканской партии, защищал тарифные, рыболовные и пароходные интересы своего штата. Когда он принял должность министра, государственный долг достиг 1 700 миллионов долларов, казна была пуста, война ежедневно стоила 2 миллиона долларов.

За две с лишним недели до отставки Чэйза конгресс принял закон о золоте. Президент утвердил его. По новому закону стороны, подписывавшие договор о сделке в золоте, обязаны были передать и получить золото в день оформления договора. Заключение сделок на золото, не имевшееся в наличии, объявлялось преступлением. Закон должен был положить конец спекуляции золотом. За прошедшие шесть месяцев цены на золото неуклонно поднимались и достигли 250 долларов кредитками вместо прежних 150 за 100 золотом. Закон о золоте сделал курс его бешеным; он прыгал и кувыркался в таком темпе, цены так рвались ввысь, что спекулянты были в полном восторге. Закон привел к тому, что золото стали прятать еще глубже, его стало еще меньше в обороте и не хватало для оплаты процентов по государственным облигациям и для международного обращения и обмена.

Семнадцать дней продолжались акробатические прыжки цен на золото. Затем конгресс отменил закон, и президент утвердил отмену. С этого момента правительство считало спекулянтов золотом неизбежным злом, не поддающимся контролю. В июне 1864 года митинг Лиги Союза потребовал, чтобы «конгресс немедленно приказал построить виселицы» для спекулянтов золотом, но и из этого ничего не получилось.

В мрачные месяцы июля и августа 1864 года барометр устойчивости — золото — показывал, что Линкольн и правительство Союза шло к банкротству. За 39 долларов золотом можно было купить 100 долларов банкнотами.

Лето было безрадостным. 4 июля конгресс прервал сессию. Среди биллей, лежавших для подписи на президентском столе, находился и такой, который мог выбить последние шаткие подпорки из-под линкольнского «десятипроцентного плана». С тех пор как в декабре 1863 года президент начал осуществлять свой план, многое пришлось ему претерпеть. Генри-Винтер Дэвис возглавлял оппозицию в палате. Он внес билль, который преследовал цель приостановить усилия президента вернуть в Союз Луизиану и Теннесси; кроме того, билль должен был предотвратить распространение мероприятий президента в других южных штатах. 15 февраля 1864 года Дэвис в поддержку своего билля потребовал, чтобы правительствам возрождающихся штатов власть предоставлялась «только после обсуждения и по воле большинства конгресса».

73 голосами против 59 палата 4 мая приняла билль Дэвиса. В сенате билль проводился Уэйдом, который заявил: «Президенту нельзя разрешить урегулировать этот вопрос по своему усмотрению». Уэйд считал, что предоставление штату самоуправления на основе голосования одной десятой части населения было абсурдным, антиреспубликанским, ненормальным и полностью подрывным актом.

Гарет Дэвис из Кентукки сказал, что все сделанное президентом в этом направлении ставит его в один ряд «с такими узурпаторами, как Цезарь, Кромвель и Бонапарт». Статья Гарета Дэвиса в «Конгрешнл глоуб» содержала резкую критику Линкольна: «Он не государственный деятель, а политический шарлатан. У него непомерное тщеславие и самомнение. Он законченный лицемер, ловкий и прозорливый демагог».