«Линкольн» для адвоката

Вернувшись за столик, я собрал свои папки и фотографии и сложил все обратно в кейс. На столе в качестве оплаты счета и чаевых оставил весьма приличную сумму и в спешке покинул ресторан. Такое впечатление, что у меня пошла аллергическая реакция на какую-то еду. Лицо горело, под воротничком выступил пот. Казалось, я слышу, как колотится под рубашкой сердце.

Через пятнадцать минут я остановил машину перед хранилищем на Окснард-авеню в северном Голливуде. Там, за двойными дверями гаража, в моем распоряжении пятнадцать сот квадратных футов площади, которые принадлежат человеку, чьего сына я защищал по делу о хищении средств. Я помог ему избежать тюрьмы, уладив дело до суда. Вместо гонорара отец предоставил мне этот склад на год в бесплатное пользование. Но его сын, подсевший на наркотики, продолжал то и дело попадать в беду и соответственно мой срок бесплатного владения все время продлевался.

Здесь находились материалы по закрытым делам, а также два других автомобиля марки «Линкольн». В прошлом году, когда мне перепала кругленькая сумма, я купил сразу четыре «линкольна», чтобы уменьшить стоимость страховки. Идея была в том, чтобы использовать каждый из них до тех пор, пока пробег не составит шестьдесят тысяч, а затем передать в прокат автомобилей, занимающийся доставкой пассажиров в аэропорт и обратно. Пока что мой план работал. Я ездил уже на втором «линкольне», и скоро подходила очередь третьего.

Подняв одну из дверей гаража, я прошел к архиву: подписанные коробки с документами располагались в хронологической последовательности на стеллажах. Я нашел полки с делами двухлетней давности и водил пальцем по спискам имен, пока не наткнулся на Хесуса Менендеса.

Я снял коробку с полки на пол и опустился на корточки. Дело Менендеса закончилось быстро. Он почти сразу признал себя виновным, и окружной прокурор даже не успел толком им заняться. Поэтому его дело состояло всего из четырех папок, да и те большей частью содержали копии документов, относящихся к полицейскому следствию. Я перебрал бумаги в поисках фотографий и наконец, в третьей папке, нашел то, что искал.

Хесус Менендес признался перед судом в убийстве Марты Рентерии, двадцатичетырехлетней танцовщицы. Она была смуглой брюнеткой с темными глазами и широкой белозубой улыбкой. Ее нашли с ножевыми ранениями в своей квартире в районе Панорама-Сити. Перед тем как заколоть, ее избили, и удары – в противоположность Реджи Кампо – пришлись на левую сторону ее лица. Я нашел в деле ее фото крупным планом, с прилагающимся отчетом о вскрытии. И вновь согнул снимок вдоль, так чтобы на одной половинке осталась нетронутая часть лица.

Сидя на полу, я положил перед собой обе сложенные вдвое карточки: Реджи Кампо и Марты – и приставил одну к другой по линии сгиба. Не считая того, что одна из женщин умерла, а другая – нет, обе половинки почти идеально подошли друг к другу. Женщины были настолько похожи, что могли бы сойти за сестер.

Глава 18

Хесус Менендес отбывал пожизненный срок в «Сан-Квентине» [31]из-за того, что вытер свой пенис о висевшее в ванной махровое полотенце. Под каким бы углом ни смотреть – суть сводилась именно к этому. Полотенце стало его роковой ошибкой.

Сидя, раскинув ноги, на цементном полу склада с веером разложенных вокруг бумаг из досье, я заново знакомился с обстоятельствами дела, над которым работал двумя годами ранее. Менендеса признали виновным в убийстве танцовщицы Марты Рентерии. Он последовал за ней до ее дома в Панорама-Сити от расположенного в восточном Голлливуде стриптиз-клуба «Дом кобры», изнасиловал, а затем более пятидесяти раз ударил ножом, выпустив из ее тела столько крови, что она просочилась сквозь постель и образовала лужу на деревянном полу, а затем стала капать с полтолка нижней квартиры. Тогда-то и вызвали полицию.

Дело Менендеса стало громким, но строилось целиком на косвенных уликах. Кроме того, он сам навредил себе, признавшись полиции – еще до того, как к делу подключился я, – что находился в квартире девушки в ночь убийства. Но окончательно его погубила ДНК на розовом махровом полотенце в ванной комнате жертвы. Эту улику я не мог нейтрализовать – такую вращающуюся тарелочку невозможно было сбросить наземь. Судебные адвокаты называют подобную улику айсбергом, потому что из-за нее корабль идет ко дну.

Я взялся за дело Менендеса в качестве, так сказать, торговца, продающего товар заведомо с убытком с целью привлечения покупателей. Менендес не имел достаточно средств, чтобы оплатить время и усилия для выстраивания основательной и всесторонней защиты, но дело приобрело значительный общественный резонанс и я с удовольствием обменял свой труд на бесплатную рекламу. Менендес обратился ко мне, потому что всего за несколько месяцев до его ареста я успешно завершил дело его старшего брата Фернандо, связанное с героином, сведя предъявленное обвинение в хранении и продаже только к хранению. Вместо тюрьмы парень получил всего лишь условный срок.