Линкольн

Чарльз Адамс писал своему отцу: «Я хочу видеть 200 тысяч негров в действующей армии, и тогда, я уверен, настанет время для разговоров о мире».

Освобожденные негры первым делом создавали школы на собственные деньги. Они собирали также средства на строительство церквей. Многие из них теперь формально сочетались браком и устраивали свою семейную жизнь. Возникли своеобразные отношения между неграми. Мулатки, рожденные вне брака, считали чистокровных негритянок ниже себя. Девушка-мулатка отказывалась иметь что-либо общее со своей сводной сестрой, рожденной матерью от мужа-негра, — ведь у нее был белый отец.

Негры боготворили Линкольна. В Бофорте, в бригаде негров, работавшей на пристани, говорили о том, как Линкольн победил их хозяев, что он, несомненно, еще многое сделает для цветных. Подошел престарелый, белоголовый негр. Со всей торжественностью, подобающей пророку, он воскликнул: «Что вы знаете о масса Линкаме? Масса Линкам, он есть везде. Он проходит по всей земле, как сам господь».

2. Чикамога. Победа на выборах 1863 года

После ничейного результата в битве под Мерфрисборо в январе 1863 года генерал Роузкранс оставался в Теннесси в течение шести месяцев. Он возводил укрепления, обучал войска, но не двигался с места. Лишь в конце июня Роузкранс отправился в поход, а 9 сентября, путем маневров, без боя занял Чатанугу, из которой осторожный конфедерат Брагг вывел свои войска.

Линкольн был недоволен тем, что Роузкранс бездействовал в то время, когда армия Джонстона угрожала Гранту под Виксбергом. Роузкранс оказался прототипом Мак-Клеллана, но он не считал, как Мак-Клеллан, что против него плетут сети интриг в Вашингтоне. Больше того, когда Джеймс Гилмор шёпнул ему на ухо, что Горас Грили и его группа намерены выдвинуть его кандидатом в президенты, Роузкранс наотрез отказался: «Мое место в армии», — сказал он.

Роузкрансу было тогда сорок четыре года. В 1842 году он окончил Уэст-Пойнт, состоял четыре года профессором физики и техники в национальной академии. Перед самой войной он организовал компанию по перегонке керосина. Служа под начальством Мак-Клеллана, он показал хорошие боевые качества в Западной Виргинии.

Ричмондское военное министерство договорилось с Лонгстритом о переброске по железной дороге из Северной Виргинии 20 тысяч солдат в помощь Браггу, находившемуся в северной части Джорджии. Таким образом, Брагг смог выставить 70 тысяч против 57 тысяч Роузкранса. 19 сентября обе армии сошлись у притока Чикамога.

Хэй отметил: «В воскресенье утром, 20 сентября, президент показал мне донесения Роузкранса с подробностями первого дня боев. Он обещал полную победу через день. Президента это обещание несколько встревожило».

К концу дня в воскресенье Дана телеграфировал из Чатануги: «Мое сегодняшнее сообщение имеет заслуживающую сожаления важность. Чикамога приобретет в нашей истории такое же фатальное значение, как и Булл-Рэн». Правый фланг и центр были расстроены, левый фланг под командованием генерала Джорджа Томаса, федералиста из Виргинии, выстоял. До захода солнца, до самой ночи, 25 тысяч солдат стойко держались на каменистом холме в виде подковы против неприятеля вдвое больше их числом. Одна из бригад осталась без патронов и встретила ветеранов Лонгстрита в штыки. На следующий день Томас отступил в полном порядке к Чатануге; Брагг не в состоянии был атаковать его.

Это был день тяжелых боев. Федералисты потеряли 16 тысяч убитыми, ранеными и пропавшими без вести, конфедераты — 18 тысяч.

С наступлением ночи у Линкольна накопилось достаточно сведений о ходе сражения, чтобы совсем лишить его покоя и сна.

Запись в дневнике Хэя: «На следующий день (21 сентября) он (президент) вошел в мою спальню. Я еще лежал в постели, и он сел на мою кровать.

— Ну вот, как я и предполагал, Роузкранса побили. Я этого опасался в течение последних дней.

Я как будто чую неприятности задолго до того, как они приходят.

В тот же день Линкольн послал Роузкрансу телеграмму: «Не падайте духом. Наша вера в вас, в ваших солдат и офицеров нисколько не уменьшилась. Вы сами должны решить главное — что делать дальше…»

Вечером 23 сентября Джон Хэй при свете луны поскакал в Соулджерс Хоум, чтобы пригласить президента на ночной военный совет; Стентон получил дурные вести из Чатануги и безумно волновался. Президент уже лег спать. Хэй прошел к нему и передал приглашение Стентона. Линкольн одевался, а Хэй рассказывал ему подробности. Президент очень встревожился. Хэй уверял его, что ничего серьезного нет, но президент не успокоился, — это был первый случай, когда Стентон посылал за ним. Чэйз записал, что на заседании имело место длительное обсуждение вопроса. Президент и Галлек не хотели ослаблять Мида, а Сьюард и Чэйз решительно требовали посылки подкреплений Роузкрансу.