Линия судьбы (ЛП)

Коди коснулся кончика моего носа своим указательным пальцем. – Да, Коул. Он управляет здесь всем, потому что Джо не может все сделать так, как он хочет. Коул – его правая рука и практически как член семьи. Его маленький коттедж прямо за домом, и он держит ферму и садовый участок в отличном состоянии.

Я жевала свою губу и пялилась на Коди. Я понятия не имела, что я здесь делаю. Я должна была помогать на ферме? Или ухаживать за Джо? Я поднесла руку ко рту и начала жевать ноготь на большом пальце. Я не любила неизвестность – она всегда предвещала для меня плохие вещи. И тот факт, что мое настроение колебалось между головокружительным волнением и страхом, заставлял меня беспокоиться.

Взяв мою руку своей, Коди сказал:

– Эверли. С тобой будет все хорошо. Ты полюбишь Джо. Ты полюбишь Коула. В основном потому, что он самый лакомый кусочек среди всех ковбоев мира! – Он тихонько засмеялся и продолжил. – Но главное – это потому, что все полюбят тебя, сладкая! Ты будешь в порядке, так что перестань грызть эти красивые пальцы, хорошо?

Я надеялась, что Коди был прав. Я хотела быть здесь, но никогда в жизни я не чувствовала себя так неуместно как сейчас. Я оглянулась кругом, задаваясь вопросом, как я, бедная, из низкого класса воровка, собираюсь прожить здесь все лето в этом замке, построенном для Южной Принцессы.

Глава 3 Коул

Господи Боже. Я не хотел снова разговаривать с Джо. Помимо этого, мы обсуждаем одно и то же уже на протяжении нескольких месяцев, и я думал, что это больше не повторится. Ни один человек не может быть быстрее, чем Джо в его проклятом кресле. Он ездил за мной на этой Богом забытой штуковине на протяжении часа, преследуя меня до гребаной смерти.

Я кормил лошадей, а он припарковался прямо позади меня. Если бы он был ближе, то официально был бы в моей заднице.

- Коул, я знаю, ты еще страдаешь, но рано или поздно ты должен подумать о ребенке, понимаешь?

Он не может говорить это всерьез. Конечно, я думал о ребенке. Я не делал ничего, кроме того, как думал о нем за последние три месяца, и каждый раз мое сердце разбивалось на миллион кусочков. Я едва мог дышать, думая об этом. Даже сейчас, когда я убирал это дерьмо и сено, невыносимая боль прожигала мою грудь.

Я бросил лопату и обратился к Джо:

– Твою мать, не смей, Джо. Просто не надо. Ты понятия не имеешь, о чем я думаю или как себя чувствую. Ты для меня как семья, но просто отвали. Я закончил этот разговор. – Я вытер свои мокрые от пота руки о джинсы и снял черную ковбойскую шляпу. Затем вытер лоб краем своей белой майки и глубоко вздохнул.

– У меня был ребенок, понимаешь? – Джо сказал так тихо, я подумал, что ослушался.

Я надел свою шляпу и в недоумении посмотрел на него.

– Что?

– Она ушла, Коул. У меня даже не было возможности вернуть ее. Ты понимаешь, что я говорю? Этот выбор был сделан без меня. А у тебя все еще есть шанс. Пойди и посмотри на этого малыша, если хочешь, сынок. Не позволяй своему гневу и ненависти держать тебя вдали от своего ребенка.

– Черт возьми, Джо. Ты не понимаешь? Это просто! Он, черт возьми, не мой! Она соврала. Он соврал. Все это была ложь. Он не мой сын. Он сын Остина, и я ни хрена не могу с этим поделать, но могу принять это. – Я снял шляпу и бросил ее в сарай.

Господи, она снова болела. Боль в груди горела огнем, и мой желудок скрутило. Шесть месяцев тот малыш был моим, и сказать, что это было самое прекрасное время в моей жизни – это значит, ничего не сказать. Я понимал, что делаю предложение Марле не из-за большой любви, но я надеялся, что этот ребенок, которого я зачал, сделает нас ближе, пока мы не созреем для настоящих чувств.

Все мои надежды рухнули в тот момент, когда я застал ее спящей с моим братом, придя с работы. Они присвоили моего ребенка и убежали, как будто их задницы горели в огне. Не то, чтобы я мог их винить. Я потерял рассудок. Мне даже не приходило в голову до той ночи, что Грэйсон может быть не моим. Я лежал там, пытаясь понять, как долго это происходило прямо под моим носом, и мысль ударила меня как кувалда по сердцу. Что, если эти добрые, шоколадные глаза и те ямочки не были моими? Что, если они принадлежали Остину? И если я подумал, что теряю рассудок, когда нашел Марлу со своим братом, я ошибался, потому что это было ничто по сравнению с теми огромными мучениями и гневом, которые я испытал, когда тест на отцовство показал, что я определенно не его отец.

Но в течение шести приятных месяцев, я все это имел. А в последние три, я находился в аду.

Смотреть в грустные глаза Джо было слишком для меня. В конце концов, я потерял то счастье, и он знал об этом. Жалость в его глазах чуть не убила меня. Я пробежался руками по своим волосам, потянув за пряди, надеясь, что эта боль ослабит страдания в груди и каким-то образом покончит с пустотой в моем сердце, которая шесть месяцев назад была переполнена.