Линия судьбы (ЛП)

И она накормила меня. И время от времени говорила мне притормозить, чтобы мне не стало плохо. В любом случае, мне уже плохо. И я помогла ей на кухне тем вечером и все последующие.

Мама Лу забрала меня домой и, тем самым, спасла мою жизнь. Я бы сказала, что она была ответом на мои молитвы, но я бросила молиться задолго до этого. Хотя она стала моим чудом, и с тех пор я была с ней. Я помогала ей в приюте на кухне и с кучей детей, которых она все время приводила домой. У нас было, время от времени, от 10 до 15 детей, которые все время бегали повсюду по старому ранчо с тремя спальнями, но каждый из них имел место для ночлега и полный живот перед сном. Гостиная и столовая были увешаны фотографиями всех детей Мамы Лу. Сотни маленьких ног бегали вокруг всего этого имущества, и все их милые, крошечные лица украшали стены маленького дома. Мне нравилось здесь. Я была в безопасности.

До Мамы Лу, я как будто постоянно тонула, подобно человеку, находящемуся на дне бассейна, который время от времени пытается быть на плаву, но меня снова кто-то тянул на дно, и я задыхалась от нехватки кислорода. Но сейчас я свободна. Я наконец-то могу дышать.

Мама Лу начала ходить около веревки с бельем, прерывая мои размышления. Она взяла меня за плечи. - Эверли, ты же знаешь, какая ты особенная для меня. – Ее добрые глаза светились солнечным светом.

Слезы сжигали меня изнутри. Шумно втянув носом воздух, я моргнула, останавливая их появление.

Эверли Вудс не плачет.

Ее лицо было добрым, но серьезным. - Мы все здесь залечили свои раны, дитя, – сказала она, потирая своими пухлыми, морщинистыми руками мои плечи, и одинокая, обжигающая слеза оставила след на ее темной коже. - И эти тоже», – прошептала она, положив ладонь на мое сердце. - А сейчас настало время, чтобы улететь, моя Маленькая Птичка.

Я накрыла ее руку своей, потирая пальцами ее гладкую, местами шершавую кожу, пытаясь запечатлеть этот момент, чтобы позже воспроизвести его, когда мне это будет необходимо.

Мое сердце забилось под ее тяжелой рукой. Рукой, которая любила меня. Рукой, которая кормила меня. Рукой, которая помогла молодой, голодающей, бездомной девушке, когда никто не мог. Эта рука была всем для меня.

Ее обращение заставило меня улыбнуться.

Ведь Мама Лу давала прозвища всем детям, которых она брала себе, и я была ее Маленькой Птичкой. Имя, которое, надо признаться, подходило мне. Я была настолько хрупкой, что, казалось, даже легкий бриз смог бы меня унести. И это не только из-за моего роста. Я была всего лишь 5 футов[1]. У меня были миниатюрные черты лица, но каштановые волосы были длинными, густыми и непослушными. Мама Лу всегда говорила, что мои волосы были больше моей спины.

Она могла называть меня Маленькой Птичкой, но я ни в коем случае не хотела улетать. Я боялась покидать свое гнездо, ведь это единственное место, которое я могла назвать домом. Так страшно. Я хорошо знала, что скрывается за пределами этого дома и приюта, поэтому не хотела испытать это снова.

- Ты не должна всю жизнь общаться со старой черной женщиной, Эверли. Тебе нужно осваивать жизнь, встречая молодых мужчин и заводя с ними дружбу, – сказала она, повернувшись вытереть свое лицо. – Кроме того, это только на лето и там хорошо платят. Ведь ты хотела заработать немного денег, чтобы пойти в школу, я правильно говорю? Если тебе там не понравится, ты всегда сможешь вернуться назад. Мама Лу всегда будет ждать тебя здесь, дитя мое.

Я хотела пойти в школу. Я не хотела зависеть от кого-то всю жизнь. Не поймите меня неправильно. Я пришла сюда, готовила и убирала, ухаживала за детьми, которые находились здесь, плюс моя работа в приюте, но я хотела достичь чего-то большего. Я хотела помогать другим, как Мама Лу помогла мне. Мне нужно было образование, чтобы помогать людям, так как я хотела. Она была права, я не могла остаться здесь навсегда. Мне было уже 20 лет. Это только на лето, но по какой-то причине я ожидала чего-то большего. И дня не проходило, чтобы я была без Мамы Лу.

Я взглянула на маленький, белый дом и на всю территорию вокруг него, подумав о том, что когда люди проходят мимо, держу пари, они не замечают ничего особенного в нем. Этот дом не был лучшим в окрестностях. Его определенно нужно покрасить, и лужайка была настолько суха, что на ней виднелись большие клочки желтой травы и пятна земли. У нас имелась только стиральная машина. Без сушилки. И с таким большим количеством детей, что одежда всегда висела на веревке. Дети. Их как будто была сотня, и я ни на минуточку не оставалась одна. Когда я была в душе, кто-то всегда стучал в дверь. В конце концов, было всего две ванные комнаты. И я спала в той самой комнате с миллионом детей каждую ночь. Но здесь мне не было одиноко. Никогда. Я была в безопасности и не одинока. Да, это место не было особенным для обычных прохожих, но для меня оно было всем.

Я сократила путь, что отделял меня от Мамы Лу, и кинулась прямо в ее объятия. Она глубоко вздохнула и прижала меня ближе, а я вдохнула запах кокосового масла, которое она наносила на волосы каждый день.