Линия судьбы

Келли поняла одно: чтобы добраться до его души, ей пришлось бы отправиться в ад. Она попыталась найти логическое объяснение его нежеланию обсуждать с ней свое прошлое. Должно быть, что-то противозаконное. Всевозможные сценарии кружились в ее мозгу. Детская порнография? Наркотики? Может, его мать была проституткой?..

* * *

– А вдруг они навестят Луз Толчиф? Я предупреждала тебя, надо было давным-давно избавиться от этой индианки.

– Никогда не надо прибегать к бессмысленным убийствам. Старая ведьма ничего не знает.

Уже перевалило за полночь, и они лежали в похожей на бассейн мраморной ванне, утопленной в пол ее ванной комнаты. В хрустальных подсвечниках мерцали ароматизированные шалфеем свечи.

– Луз умнее, чем кажется. Ты просто не любишь индейцев и поэтому недооцениваешь их. Вспомни, как она оберегала маленького Логана. Она знала, что он нам мешает.

Он покачал головой, протянул руку к мерцающему свету. Дерьмо! Кожа стала похожей на сморщенную сливу. Она любит часами отмокать в этой чертовой ванне, а потом трахаться по-собачьи. Против последнего он не возражает, но от воды съеживается член.

– Забудь о Луз, – терпеливо сказал он, – Если она что-то знает, то давно бы разболтала. Еще когда искали Логана. Или позже, когда Вуди предложил огромное вознаграждение тому, кто найдет мальчишку.

– А как насчет той пары, что нашла его? Сейчас он, может, и не помнит, но тогда мог рассказать, что его столкнули.

– Они не выползут из небытия, ведь тогда им придется признаться в киднеппинге.

– Да, ты прав.

Она улыбнулась ему, взяла его руку и сунула ее между своими ногами. Такая гладкая, такая сексуальная. И самое приятное: она сделала это для него. Его член набух, готовый к действию.

– У меня не очень хорошие новости, – сказал он, лаская ее. – Мать Сьюзен была в городе, в парикмахерской, и там проговорилась, что к ней приезжала Келли.

– Келли – мерзкая сука. С чего вдруг она мутит воду? Значит, что-то подозревает?

– Келли ничего не сможет доказать. Именно поэтому мы использовали бруцин.

Она захихикала так скрипуче… Если бы он не любил ее, то, наверное, скривился бы.

– Мне нравится твой план. Я не буду счастлива, пока Келли не получит по заслугам вместе с Логаном.

* * *

Чтобы отметить получение разрешения на усыновление, Трент пригласил Келли и Логана в ресторан развлекательного центра «Тлакепаке». Они уселись за столик, Джаспер улегся на пол рядом с Трентом.

– Келли, повтори-ка, как вы это произносите? – попросил Логан, указывая на название ресторана. Он уже задобрил ее, и она снова начала с ним разговаривать, правда, пока еще весьма холодно.

– Тла-ке-па-ке, – сказала Келли, даже не взглянув в его сторону.

– Тлакепаке – пригород Гвадалахары. Этот центр постарались сделать похожим на него, – добавил Трент, пытаясь смягчить ледяной ответ Келли.

– Счет принесете мне, – обратился Логан к официанту. – У вас найдется бутылка «Опуса» 1984 года?

– Да, сэр, – с уважением сказал официант, явно оценивший выбор клиента. – Сейчас принесу.

– Плачу я, – запротестовал Трент. – Это была моя идея. Я зарезервировал столик.

– И помогли мне скрыться от репортеров, когда я в этом нуждался. Я хочу отблагодарить вас.

– Спасибо. Но в таком случае я закажу самое дорогое блюдо в меню.

– И закажи что-нибудь для Джаспера, – предложила Келли.

– Джаспер хочет бифштекс из телятины. Он сам мне это сказал, – поддразнил Логан. Он готов был поспорить на свою жизнь, что Келли не будет долго злиться. Это не в ее характере. К утру, после того, как он ласками не даст ей заснуть, она снова станет сама собой.

Логан потянулся к Джасперу, навострившему уши при звуке своего имени, но отдернул руку, не дотронувшись до пса. Он слишком привязался к этим людям и к этой собаке. Жаль, что ему не хватило силы воли удрать от них сразу. Не оглянувшись… Как он бросил лагерь и свою мать.

Пока официант откупоривал коллекционное вино, Трент завел светскую беседу:

– Седона может похвастаться лучшими художественными галереями на Юго-Западе. Особенно хороши галереи здесь, в «Тлакепаке». После ужина…

– Не оглядывайтесь, но попробуйте отгадать, кто вошел в ресторан, – неожиданно перебила его Келли.

Логану и не надо было оглядываться. Он все понял по глазам Келли и едва сдержал улыбку. Старания Стэнфилдов убрать незваного сыночка злят ее больше, чем его самого. Она искренне волнуется за него. Черт побери!

Мать никогда не рассказывала ему, что он кому-то встал поперек дороги. Однажды резко, в своей обычной манере, она объяснила ему, что усыновившей его семье он больше не нужен, что ее заставили забрать его, но пусть не обольщается: ей на него наплевать.

Чем старше он становился, тем больше походил на отца. Конечно, он этого не знал, хотя мог бы догадаться по взглядам матери, полным злобы и неприязни. Ее ненависть усиливалась с каждым днем. Он избегал матери, боялся попасть под горячую руку. Ей было достаточно малейшего повода, а иногда ей вовсе не требовалось никакого повода.

Никто не любил его, он это понял уже в самом нежном возрасте. Наверное, сначала ему было больно – он не помнил, но он поборол жалость к себе.