Линия разлома

Вот черт! Столько лет в сыске, столько раз смотрел в глаза смерти, столько покойников перевидал, а вот с родственниками погибших так и не научился говорить. А надо. Иначе никак не дойти до сути того, что же произошло на самом деле. Она сейчас – главный свидетель, от ее показаний зависит, в каком направлении пойдет расследование.

За долгие годы службы Голубчиков усвоил главное – правильно задавать вопросы свидетелю. От этого во многом зависит успех расследования преступления. Нужно уметь извлечь из памяти собеседника такие детали, на которые он сам не обращает внимание, но именно они укажут путь к разгадке ребуса. Очень часто приходилось слышать от свидетелей фразу: «А вы нас об этом не спрашивали». Поэтому к любому допросу или беседе надо подготовиться, сосредоточиться и чувствовать нутром собеседника: где он говорит правду, где врет, где просто не договаривает. Ох, как же это сложно!

«Итак, – майор на минуту задумался, – Жора нашел пальчики кого-то еще кроме Коротковых. С этого, пожалуй, и начнем».

– Елизавета Васильевна, с кем вы проживаете?

– Я и сын. Проживал. Двое нас. Было.

– Есть у вас еще родственники?

На плите закипел чайник. Короткова встала, сняла с полки чашки, блюдца, сахарницу. Поставила на стол. Достала чай в пакетиках.

«Дешевый, – подумал Голубчиков, – интересно, там есть чай?»

– Да нет. У нас больше никого и не было.

– А отец Юрия где?

Женщина тяжело вздохнула, налила себе кипятка, ответила:

– Откуда ж я знаю? Больше 40 лет не виделись.

– Никогда?

– Никогда.

«Вот и прокололась наша безутешная мать, – Сергей Сергеевич моментально уловил фальшь. – Что-то ты, голубушка, не договариваешь. Пока не врешь. Просто не договариваешь. Ладно, к теме с папашей мы еще вернемся. А пока надо нащупать третьего». И прямо в лоб спросил:

– Скажите, а кто к вам заходил на днях?

– Сосед, Гриша, – спокойно ответила Короткова. – Так он часто к нам заходит. Живут они тут рядом, через два дома. Он помогал мне, пока Юрочка был в колонии. Да и на днях заходил, проводку чинил, а то мы чуть не сгорели! Как коротнет! – Елизавета Васильевна оживилась. – Я и побежала за ним. А он такая умница, мастеровой. Вот и Юрочку пристроил на автобазу слесарем.

Голубчиков не перебивал. Это еще одно негласное правило следователя. Выслушай все. Раз начала говорить, значит, будет толк.

А Короткова тем временем продолжала:

– Вот и в тот день он заходил. Юрочка как раз меня бил, – тут она спохватилась, что сказала лишнего и замолкла, утирая слезы.

«Вот тебе поворот! Юрочка-то наш, оказывается, маму бил. Интересно. Сосед заходил. Пока на этом остановимся», –Голубчиков допил чай и вышел в комнату, в которой работали Рита и Жора.

– Есть разговор, – сказал им, – выйдем на улицу.

Отойдя немного от дома, майор поведал коллегам о своей беседе с матерью убитого.

– Думаю, надо посетить этого благодетеля Гришу, да заодно взять его пальчики как-нибудь тихонечко. А пока, ребята, выкладывайте ваши соображения, – обращаясь к Рите, спросил: – Ты хотела показать, что тебе не нравится.

– Да, – стажер Жукова оживилась, – вот смотрите, Сергей Сергеевич, мать убитого говорила, что к сыну пришли двое, которые с ним дрались, а потом убили. Но в таком случае должны остаться следы драки по всей комнате.

– И к тому же, – перебил ее Жора, – поза у покойника странная для убитого в драке. И вскрытие показало, что следов побоев на теле убитого нет.

– Впечатление такое, – продолжила Рита, – что он спал, когда на него напали. Понимаете, спал! Свернулся калачиком и видел десятый сон.

– Единственное, что говорит о драке, – вступил в разговор Жора, – это следы на кулаках. Но не свежие. Во всяком случае, полученные не вчера. Есть, правда, резаная рана на бедре, более свежая. Но опять-таки к убийству не имеет отношения, не глубокая и как-то вскользь. Хотя, похоже, тоже получена топором. Может, дрова рубил и сорвался?

Голубчиков пошлепал губами и резюмировал:

– Что у нас получается? Вырисовываются два подозреваемых: мать убитого и сосед Гриша, возможно. Хотя с выводами спешить не надо. Это пока верхушка айсберга. У матери, по крайней мере, есть мотив. Избивал, издевался, довел до крайности. А у соседа? Начнем, пожалуй, с него. Короткова от нас никуда не денется. Виновата – накажем, а если нет?

Еще какое-то время сыщики осматривали двор в надежде найти орудие убийства. Патологоанатом четко установил, что убийство совершено топором.

Однако никакого топора ни в доме, ни на участке не было. Что было очень странным. Дом частный, отопление печное. Сарай забит дровами. Значит, должен быть топор. А его нет.

Григорий Правдин проживал через два строения вниз по улице. Жил с семьей: женой Татьяной и дочерью Ангелиной.

Дверь открыл сразу, пригласил незваных гостей пройти в дом.

Хозяин производил впечатление мужчины правильного, крепкого, полного сил, несмотря на возраст. Открытый взгляд, высокий лоб, смотрит в глаза прямо, словно не чувствует за собой вины. Вот и сейчас сам начал разговор:

– Я ждал вас. Знал, что вы ко мне придете.

– Вы хотите сделать признание? – спросил майор.