Линия крови

— Это столь же важно и прогрессивно. Опыты на животных существенно помогли развитию медицины как науки. Но с учетом последних достижений в микрохирургии, нанотехнологиях, нейрохирургии, кардиологии и фармацевтике нельзя, просто преступно останавливаться на достигнутом. И наши эксперименты имеют целью изучение жизнеспособности отдельных тканей, что, в конечном счете, поможет не только спасать жизни, но и продлевать их.

Голос его звучал возбужденно, даже экзальтированно. Блейк был готов принести любые жертвы на алтарь науки, и моральная сторона вопроса его ничуть не волновала. Подобно какому-нибудь проповеднику, он свято верил в правоту своих убеждений и, как любой истинно преданный верующий, искал пути обратить в свою веру других.

Но Аманда не верила ему. Ни на грош. Каким бы соловьем он там ни разливался.

А затем вдруг ее внимание привлекло какое-то движение за стеклом. Откуда-то из заднего помещения в лабораторию шагнула фигура в цельном защитном комбинезоне и с подносом в руках, на котором были разложены хирургические инструменты. Вошедший заметил зрителей и всмотрелся в окно.

Над белой маской сверкнули такие знакомые холодные глаза.

Петра.

И Аманда тотчас вспомнила похвалы доктора Блейка в адрес ассистента, вспомнила, как он восхищался ее профессиональным мастерством. Она переводила взгляд с Петры на отсеченную голову. Неужели они собираются проделать то же самое с ее ребенком?

Слова Петры до сих пор звучали в ушах:

Расслаблюсь только тогда, когда плод будет лежать на столе, в лаборатории для вивисекции.

Аманда не сводила глаз с подноса с острыми инструментами из нержавеющей стали. Колени стали ватными, она пошатнулась.

Почему? За что? Зачем понадобился ее ребенок этим чудовищам? Что они собираются отыскать в его крохотном тельце?

Петра подошла к лабораторному столу и поставила на него поднос. Стук стали о сталь — он прозвучал как выстрел.

И труп открыл глаза.

Мертвые его зрачки смотрели прямо на Аманду.

Она закричала — все виденные ею сегодня ужасы вылились в этом безумном крике. А потом упала на колени. Внутри словно что-то надорвалось, по внутренним сторонам бедер потекла теплая жидкость.

Доктор Блейк опустился рядом с ней, обхватил ее за талию.

— Воды отходят! — крикнул он Петре через стекло, затем снова окинул Аманду сочувственным взглядом и похлопал ее по ноге. — Ничего, теперь уже недолго.

Аманда закрыла глаза. Лишь сейчас она окончательно поняла, где оказалась.

Я в аду.

23 часа 45 минут

— Она на небесах, — сказал Грей Пейнтеру по рации. Вся его группа собралась в номере.

Не выпуская из рук спутникового телефона, он подошел к огромному окну, из которого открывался вид на город и береговую линию. Вдалеке, возле самого горизонта, посреди темного ночного моря сиял и переливался какой-то блик, похожий на отражение луны. Но он не был ни отражением, ни луной. Больше походил на еще одно небесное тело.

Грей дохнул на стекло и принялся рисовать пальцем по запотевшей поверхности.

Пятиконечная звезда.

— Там находится новый остров Утопия в форме морской звезды, — сказал Грей, обернувшись к своим товарищам, Пейнтер продолжал слушать его по телефону. — Тот мальчик в Сомали сказал, что Аманду забрали на небеса. Возможно, так он истолковал слово «утопия», перевел название этого места как нечто божественное, райское, небесное. Или же просто услышал от похитителей, что они направляются на остров в форме звезды и что там настоящий рай.

— Или же ты просто цепляешься за соломинку, — заметил Ковальски.

Сейхан стояла, скрестив руки на груди; похоже, версия Грея на нее тоже не произвела впечатления.

Пирс вспомнил миг их волшебной близости в ванной. В тот момент все семейные проблемы словно отлетели куда-то и ответственность за выполнение задания отошла на задний план. Он окунулся в чистоту и блаженство прикосновений. Сознание было ничем не замутнено — и вот он пришел, момент истины, и все стало понятным и ясным. Грей догадался, он понял, в чем состоит правда.

Однако, похоже, убедить остальных ему пока не удалось. Даже Пейнтер отнесся к этому его откровению скептически.

— Ладно, попробую проверить, а там видно будет. Может, с утра…

— Никак нельзя ждать до утра. Аманду могут опять куда-то перевезти или причинить ей вред. Надо воспользоваться одним небольшим преимуществом — темнотой. У нас всего несколько часов.

— Но это требует подключения немалых ресурсов, — возразил Пейнтер. — И потом, вы можете выдать себя, и о том, что Аманда жива, узнают те, кому не следует. И все ради чего?

— Я уверен в своей правоте, — сказал Грей.

— С чего это вдруг? — спросила Сейхан.

Грей вернулся к окну.

— Да с того, что волнорез вокруг Утопии в точности такой же, как волнорезы, окружающие пальмовые острова.

Он снова дохнул на стекло и нарисовал пальцем карту Утопии, а затем изобразил вокруг этого острова в виде звезды волнорез в форме полумесяца.

— Луна и звезда, — Грей указал на символы.

Сейхан тихо ахнула.

Ковальски чертыхнулся.

Такер пожал плечами.