Линия Горизонта

– Во-первых, гвардия не будет выступать на чьей-либо стороне. Рано или поздно какая-то из сторон победит, и ей снова потребуемся мы. Во-вторых, возможно, это станет для вас новостью, но в Городе всего семьдесят два гвардейца. Судья считал, что Артура Васильева интересует только власть. Едва он ее получит, то сразу же успокоится. Сдавайте Город, капитан.

– Я как раз собирался это сделать. Мы можем отключить эти поезда? На всякий случай…

– Да. Мы заберем тела, проводим выживших и обесточим пути. Больше по ним никто не проедет. – Арин повернулся к гвардейцам: – Выполнять.

– Арин, Арин. – Капитан схватил гвардейца за рукав и потянул на себя. – Постойте.

– Что?

– Послушайте… – Капитан отвел его в сторону и заговорил шепотом: – Пока ехал сюда, я перебирал разные варианты. Кто бы мог возглавить Город… теперь. Вы же Кондратьев, так?

– Да. – Арин кивнул, без особого интереса разглядывая лицо полицейского.

– О свадьбе Маргарет Грей и вашего брата, Даниила, знает весь Город.

– Свадьбы не было, и вы это знаете.

– Я – знаю. Вы – тоже. Церемония должна была состояться на следующий день после отравления. И большинство тех, кто должен был на ней присутствовать, унесли это знание с собой.

– Маргарет жива, и она никогда не отдаст власть, если я хорошо ее знаю.

– Женщина не может руководить Городом – это против наших традиций. В таких ситуациях жены всегда отдавали власть мужьям, а те принимали их фамилии. Давайте объявим о том, что свадьба состоялась. Ни леди Грей, да и никто из выживших не станет проблемой, уверяю. Я смогу заставить замолчать кого угодно.

– Какие скучные у вас традиции, – вздохнул Арин. – Я гвардеец. А это – навсегда. Я не могу стать новым королем даже под фамилией Грей.

И, кивнув капитану, гвардеец растворился в толпе своих людей…

Храм был пуст, если не считать шестидесяти полицейских, которые прикрывали отступление других отрядов на юг. За сутки до того, как капитан Тиммонс вернулся на север Города, когда стало ясно, что оставшимися силами мятеж не сдержать, полицейские все же отступили в Храм, но вот поезда за этим последним отрядом так и не приехали. К счастью, толпа все никак не уходила от вокзала, – в боях возникла пауза.

– Я совершил вылазку, – сообщил Франческо Кошта, руководивший последним отрядом. – В общем, Артур Васильев руководит бедняками открыто теперь. Вот только…

– Что? – спросил капитан Тиммонс.

– В общем, я поговорил с людьми…

– Тебя же убить могли, если бы узнали…

Они стояли на одном из балконов Храма, с которого открывался вид на половину северного Города – на самом горизонте виднелся вокзал.

– Понимаю, капитан, но все же. В общем, в мятеже сейчас назревает раскол – два лагеря из шести не хотят подчиняться Васильеву. Якобы он прятался, пока не стало понятно, что бедняки выигрывают. Они считают, что лорд не может руководить восстанием и не должен становиться новым королем.

– Артур Васильев никогда не заявлял прав на корону, – проговорил капитан Тиммонс.

– Но среди бедняков говорят именно об этом.

Франческо Коште было около тридцати лет – высокий черноволосый мужчина, крепкий и уверенный в себе. Не нравились капитану его постоянно бегавшие из стороны в сторону карие глаза и то придыхание, с которым он говорил. Офицер Кошта хватался за любую работу – и это был, несомненно, большой плюс. Но потом, когда работа была выполнена, он мог долго и преданно рассказывать о том, как все прошло, постоянно заглядывая в глаза собеседнику.

– Известно, кого прочат ему на замену?

– Нет. – Кошта покачал головой. – Разные ходят слухи, но конкретного имени никто не называет.

– Хорошо, сержант. Спасибо.

Франческо покинул балкон, оставив Тиммонса в одиночестве.

Город казался пустым – редкие фигуры спешно пересекали улицы и скрывались в переулках или ныряли в дома.

В массе своей дома во всем Городе были одинаковыми – трехэтажные, они отчаянно жались к земле, стыдливо укрывались редкими колоннами и барельефами. Не спасали даже яркие цвета, в которые когда-то давно их пытались раскрасить, – эти попытки казались капитану карнавальной мишурой, броской, но бесполезной. Сквозь нее, как ни старайся, все равно проглядывало унылое однообразие.

За шторами на окнах иногда вспыхивал коротко свет и тут же пропадал, скрываемый, вероятно, чьей-то дрожащей рукой. Те горожане, которые не успели или не смогли сбежать на юг, прятались по подвалам, забирались на чердаки в надежде, что две-три двери укроют их от гнева толпы.

Люди, жившие возле Храма, попали в сложную ситуацию – они были недостаточно бедны, чтобы поддерживать мятеж, и недостаточно богаты, чтобы бежать на юг. Им хотелось, чтобы все шло по-прежнему. Капитан Тиммонс сам был из таких людей – его дом был виден с балкона, на котором он стоял. Трехэтажное розовое здание во второй линии…

Только спустя два дня после прибытия в северный Город поезда с телами лордов сержант Кошта сообщил капитану Тиммонсу: мятежники выдвинулись к Храму.

– У них до последнего были сомнения – стоит ли захватывать Храм, если внутри нет лордов-советников, а электричество в Городе отключили.