Линия фронта

— Нет, нет! Чепуха! Че-пу-ха… — раздумчиво повторил Евгений и заторопился, вспомнив, что его с ротой ждет ночное минирование на артпозициях. Однако он думать не думал о каких-либо сложных последствиях предстоящего сражения и уверенно добавил: — Об этом нечего рассуждать. Вперед идем.

Старик как будто успокоился, с извинением вышел за дверь, но через минуту вернулся и несколько церемонно протянул Евгению небольшую коробочку. Евгений мокрым полотенцем обтер лицо, на шее показалась кровь, он порезался, и старик сказал:

— Этот не зарежет.

Евгений открыл коробочку, в ней лежала безопасная бритва. Он хотел отказаться, но понял, что отказ от подарка обернулся бы непоправимой обидой для пожилого человека, ждущего домой — на последнем году войны — родного сына.

— Спасибо, — сказал Евгений.

В баню он не успел. Когда он облачился в китель и начал прощаться со стариком и его женой, над городом завыла сирена; к ней сейчас же присоединился отдаленный гул, а по соседству в мастерских заныл рельс. На пороге вырос посыльный. Евгений козырнул и выскочил из комнаты.

Пожилая чета поняла все без слов. Старый литовец рысцой потрусил к веранде, вывел дамский велосипед, Евгений без колебаний схватил руль, и старик уже вдогонку крикнул, чтобы он прислонил велосипед к какому-то там крыльцу…

Тревога оказалась ложной. В небе действительно плыли бомбовозы, но свои. Евгений выкатил с ротой на северо-западную окраину, где их тотчас и обстреляли.

Согнав машины на жнивье, он укрылся от налета за пригорком и напрямик вывел колонну к небольшому, прилепившемуся за обратным скатом хутору.

Заброшенный, бесхозный хутор встретил саперов мычанием, кудахтаньем, хрюканьем и голодным визгом всевозможной живности. В нечищеных загонах и по двору метались недоеные и некормленые коровы, грызлись хряки, носились куры. Подоспевший на первой машине Евгений тупо уставился в прислоненный к ограде дамский велосипед. Что-то знакомое померещилось ему в этом велосипеде, но отвлекаться было недосуг. Он распахнул ворота — для грузовиков, — и тотчас же со двора вырвалось и понеслось к видимым отсюда окопчикам стадо свиней, по стаду со стороны немцев издали запустили из автомата, очередь с присвистом стебанула по хуторским постройкам, и саперы с руганью повалились через борта. Грузовики попятились в тень ближних деревьев.

В это время первый эшелон наших бомбардировщиков скинул свой груз, на северо-западе загрохотало.

— Накрыли! — сказал Янкин. После бани он был еще распаренный и благодушный.

Бомбили, по всей вероятности, скопление немецких войск в ближнем оперативном тылу.

Самолеты шли волнами, и в их гуле почти целиком пропадали голоса вражеских зениток. Вслед за бомбовозами проплыли шумные штурмовики, они летели и без того низко, а возвращались уже над самой землей. В их темных плоскостях светились рваные дыры.

— Взять по четыре мины! — приказал Евгений.

Минут через двадцать саперы достигли района артпозиций.

Противотанковые пушки разметнулись по широкому скошенному полю, его желтизна на левом фланге была очерчена ровной полосой зеленых лип. За придорожными липами, между крон, золотилось такое же отлогое поле, и ничего на нем, кроме гладкой желтизны, не выделялось. Обтянутые масками окопы с едва приметными краюшками орудийных щитов, мелкие, тоже крытые сетками пехотные траншейки, командно-наблюдательные пункты, даже голые, как всегда плохо замаскированные щели связистов — ничто не бросалось в глаза за дальностью расстояния. От этого казалось, что местность за дорогой не входила в район военных действий, а вся оборона ограничивалась полоской одноцветных и одинаковых ростом, будто нарисованных, деревьев.

Евгений обвел взглядом сектор обороны и убедился, что первая траншея выдвинута несколько вперед. Здесь же, за длинным и пологим обратным скатом, наспех посажен артиллерийский заслон — в расчете на танковую контратаку противника. Выбранная пехотой открытая позиция показалась Евгению неудачной. Так оно, по сути, и было: наши наступающие части просто не смогли продвинуться дальше и закрепились на достигнутом рубеже.

Разглядев лежащий на земле провод, Евгений быстро и безошибочно добрался по нему до командира противотанкового дивизиона. Вместе с артиллеристом на НП сидел командир подвижного отряда заграждений, незнакомый Евгению инженерный лейтенант.

— Действуй, сапер… Перед тобой весь мой сектор… — Артиллерист поднялся с земляной приступки к неглубокой щели и провел рукой справа налево. Евгений машинально повернул голову, и в его зрительной памяти опять же обозначились четче всего дороги с липами на правом и на левом фланге. Дороги расходились двумя лучами, уводили взгляд куда-то вдаль.

На поле, между окопов, упало несколько снарядов.

— Пристреливают, — заметил артиллерист.