Линия длиной 15000 метров

Вот и пройдены первые пять тысяч метров! Ровно одна треть дистанции. Автор считает, что ни один стайер не сможет удержаться на дистанции, если вовремя не сбросит взятый на старте темп, не сделает передышки, не постарается сэкономить силы для финишной прямой. Поэтому автор предлагает в следующей главе смеяться значительно реже. Может быть, даже погрустить немного, чтобы сэкономить силы для заключительной дистанции и таким образом обмануть противника манёвром. Поэтому вторая глава, не мудрствуя лукаво, так и называется

«ПЕРЕДЫШКА, ИЛИ ОБМАННЫЙ МАНЁВР»

КРОХОТНЫЕ ЗВЁЗДЫ

Из отпуска Алёна вернулась к себе на кафедру загорелая и загадочная.

— Ой, девочки, мне так повезло! — гордо сказала она с чувством восстановленного за отпуск женского достоинства. — У нас была гениальная компания! Сплошные знаменитости.

Да, не зря она так долго готовилась к этому отпуску: худела, шила платья, козырьки, отрезала от туфель задники, чтобы получились сабо…

«Назовусь актрисой!» — мечталось ей на примерках дома перед зеркалом и на горном перевале, ведущем к прибрежной турбазе «Мечтатель», куда профком выдал путёвку за самодеятельность. Внизу в объятиях мысов, как в лапах тёмно-коричневого краба, пригрелся на синем солнце залив. А среди прибрежной зелени и карабкающихся на горы краснокрыших мазанок искрилось здание турбазы. Стекло и алюминий — мечта Чернышевского!

Номер Алёне дали двухместный с лоджией и видом на горизонт. Когда она вошла, первое, что увидела, — мольберт. Стоял он посредине комнаты, в которой пахло масляными красками. К мольберту была прикреплена начатая картина — картонка с неровной линией горизонта, что виднелась за лоджией. Рядом в раздумье и крашенной кругами обтягивающей майке сидела худая девушка. Когда она повернулась, раздвинув руками длинные прямые волосы, точно занавеси поутру, у Алёны отлегло. Не так уж красива. Во всяком случае, не лучше её самой.

— Марта, — сказала девушка. — Художница. Располагайся.

К вечеру они выяснили, что говорят примерно на одном языке. Конечно, интереснее отдыхать на «тачке», но родители «зажимаются», а ехать с кем-то? Нет, обе они не ханжи, но зачем связывать себя? И так-то за зиму устаёшь от этих постоянных ухаживаний. Обеим, оказывается, многие предлагали, но обе отказались. Надоело всё это. Хотелось, наконец-то, одиночества, солнца и воды…

— Юрий Лимонов! — Невысокий человек с маленькими, как запятые, глазами и большой окладистой бородой, скрывающей возраст, а также неудачную нижнюю часть лица, встав из-за стойки бара, поцеловал Алёне руку.

Да, Марта уже рассказывала ей про него. На вид неказист, но писатель. Фамилию слышать не могла, потому что он ещё ничего не написал… то есть не напечатал. Работал на время. Сейчас, может, и поймут. Хотя народ в массе своей ещё не созрел. Но среди понимающих и идущих впереди времени ценился необыкновенно и считался одним из самых-самых!

Лимонов сам угадал в Алёне актрису. В нём, безусловно, было симпатичное!

Весть о том, что на турбазу приехала будущая знаменитость, снявшаяся уже в шести фильмах, из которых четыре прикрыли, а два вот-вот должны выйти на экран (если, конечно, не прикроют), живо облетела отдыхающих. Долгожданный отпуск начался! Нет, она не боялась разоблачения. Ведь всех известных режиссёров Алёна знала по имени-отчеству, кто на ком женат, сколько раз… Словом, в искусстве разбиралась, понимала его и любила.

— Моя бабушка была русской актрисой! — сказал с мягким прибалтийским акцентом сын канадского миллиардера, знакомясь с Алёной. — Каждый дворец в вашей стране кажется мне родительским домом.

Через два дня, проснувшись, Алёна поняла, что влюблена. Вот бы подруги лопнули, если б узнали — в кого. Да-а, было в Тиме что-то такое, чего не было в мужчинах отечественных. Ну, а особенно далеко до него было, конечно же, Петру, бросившему её зимой.

— Все эти актрисы замуж за иностранцев метят, — говорили на пляже одни.

— Мода, — соглашались другие.

Ах, какое всё-таки счастье, когда о тебе говорят! Какое счастье весь день валяться на пляже и видеть, как проходящие мимо тебя мужчины втягивают в себя животы… Какое счастье — отпуск! Музыка неслась от их богемо-элиты из-под полотенца, которым укрыли приёмник, топча волны и прыгая по ним в сторону заграницы.

Оказывается, у Тима был свой вычислительный центр. Самый центральный во всей Канаде. И ещё бензоколонка где-то на Ванкувере. Но это уже так — мелочи.