Лингус

— Потому что она твоя бывшая? Я не знаю, может быть, вы, ребята, до сих пор дружите. Не хочу говорить дерьмо о ком-то, кого ты все еще любишь! — я засмеялась.

— Кэ-э-эт, — проворчал он, но я услышала в его тоне веселье. — Мы не были друзьями. Никогда.

Знаю, он не хотел, чтобы его заявление стало словесным ударом по моим яичникам, но так оно и было. Они никогда не были друзьями. Уф.

Глава 27

— У тебя раньше была собака? — спросила я человека, также известного как Робби Лингус.

Мы сидели в его «Ауди», направляясь в ближайший от моей квартиры приют. С вечера субботы каждое второе сообщение, которое Тристан мне присылал, было о нашей поездке за собакой. Он больше ни разу не упоминал об Эшли, но ущерб уже нанесен. Как только мы закончили разговор, мой желудок еще несколько часов крутило, и я сразу же решила, что больше не позволю себе беспокоиться по этому поводу.

Так что, когда сообщения о собаках продолжали приходить, я согласилась. Накануне Тристан признался, что подумывал обзавестись питомцем, потому что устал от одиночества в своем доме. Я волновалась за него. Я любила собак, хотя никогда не признаюсь в этом своему коту Мэтлоку. Единственная причина, по которой у меня все еще не было пса, заключалась в том, что залог за собаку в моем жилом комплексе имел слишком высокий ценник. Я даже успела немного написать, пока ждала Тристана на ступеньках своего дома, когда он заехал за мной после работы.

— Да, у меня была собака. Старик Гозер был моим лучшим другом, — задумчиво сказал он.

Я приподняла бровь, услышав кличку.

— Пожалуйста, скажи, что ты назвал его Гозером в честь персонажа из «Охотников за привидениями». — Гозер — демоница в конце фильма; когда я была маленькой, мы с отцом были одержимы «Охотниками за привидениями». Думаю, что он был тайно влюблен в Дэна Эйкройда, но никогда в этом не признавался.

Лицо Тристана вспыхнуло, когда он застенчиво улыбнулся, поглядывая на меня краем глаза.

— Я так и сделал, — смущенно фыркнул он. — Я был безумно влюблен в нее, пока не узнал о существовании латиноамериканских мыльных опер.

Я сразу представила подростка Тристана, мастурбирующего на потрясающих латиноамериканок, и это заставило меня рассмеяться.

— Для меня мыльными операми был журнал «Men's Health»!

— Что, опять ты и мужчины постарше? — поддразнил он, бросая в меня пустую бутылку из-под воды, которую он выхватил с консоли.

— Они как вино, с годами все лучше! — Я рассмеялась, ударив его по предплечью дном пластиковой бутылки. Я не могла не заметить, что он закатал рукава своей синей рубашки и расстегнул сверху пару пуговиц. Боже, он был таким красивым, что это просто нереально.

— Там ведь есть такие мужики, которые тебе в отцы годятся! — сказал он, повернувшись ко мне лицом, когда мы остановились на красный свет. Тристан прищурился. — Только не говори, что встречалась со старикашкой.

— Ну-у-у… — Я замолчала, пытаясь удержаться, но не смогла. Я безуспешно состроила бесстрастную мину, а потом фыркнула через нос, когда он с ужасом посмотрел на меня. — Нет, клянусь. Самый взрослый парень, с которым я встречалась, был на шесть лет старше меня.

— А сколько тебе лет, Золотце?

Я совершенно не стыдилась своего возраста, и не думала, что когда-либо буду стыдиться. Моя мама перед смертью все еще выглядела как подросток, и отец одного из моих учеников подумал, что я шучу, когда сказала ему, что я учитель. Хех.

— Двадцать пять, Магеллан. А тебе?

Он вытаращил глаза от моего признания.

— Тебе нет двадцати пяти!

— Есть, — сказала я ему, выжидая. Чувствую, сейчас он скажет, что я не выгляжу ни на день старше шестнадцати.

— Да ну. На вид тебе не менее тридцати, — засмеялся он.

— Иди ты, — засмеялась я в ответ, снова ударив его пластиковой бутылкой.

Он подмигнул мне, а потом обратил все свое внимание на дорогу.

— Шучу! Выглядишь так, будто тебе максимум восемнадцать. Мне недавно исполнилось двадцать девять.

Я мысленно посчитала: если ему двадцать девять, и он почти закончил юридический факультет, то что он делал после окончания бакалавриата? Он ни разу не упоминал о перерывах между учебой. Я не успела подумать об этом, потому что он припарковал машину перед унылым, маленьким зданием.

— Магеллан, чем ты занимался между бакалавриатом и юридической школой?

Пока мы шли к зданию, Тристан испустил долгий и протяжный вздох. Он придержал для меня дверь, впуская меня внутрь.

— Помнишь, я говорил, что мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я хочу пойти в юриспруденцию? Я учился на медицинском в колледже в течение двух лет. Затем понял, что последнее, чем я хочу заниматься, — это медицина, поэтому бросил учебу.

За столом сидела миловидная дама с волосами, напоминавшими белую сахарную вату. Она откашлялась, чтобы привлечь наше внимание.

— Здравствуйте, дорогие. Зарегистрируйтесь, пожалуйста, — сказала она ласковым голосом.

Мы подошли к столу, где Тристан начал расписываться за нас обоих. Дама посмотрела на меня с улыбкой.

— Вы так дорожите друг другом, — размышляла она. — Пришли за пополнением в вашей прекрасной семье?