Линейцы

Межпланетные корабли увозили с планеты нужные им минералы и полезные ископаемые, а взамен щедро расплачивались доставкой «богов». Боги в свою очередь обучали жрецов, демонстрировали «чудеса», воспитывали вождей, организовывали локальные войны и управляемые конфликты, контролируя таким образом численность покорного населения. Но иногда приходилось применять силовые решения. Обычно было достаточно уничтожить пару тысяч туземцев, чтобы остальные на столетия запомнили «гнев богов»…

– Инструкция предполагает сначала использовать жрецов, потом чудеса, потом запугивание и лишь в самом крайнем случае применять огонь.

– Всё верно, коллега, но кто напомнит об этом Верховному?

– Мы все.

– Все – значит никто.

– Вот наши отчёты. Показания жрецов и их мнение о смене языческих традиций в переходе на единобожие существенно меняют дело. К словам стариков относятся с прежним уважением, но не безоговорочно. Они нам не помогут.

– Тогда чудеса?

– Ну, собственно… Чёрные абреки, соколы видеонаблюдения, джинны, Мать болезней и прочие наши киборги и есть те самые «чудеса». Аналитический институт межпланетных наработок даже не предполагал, что вдруг может потребоваться нечто иное.

– Да, взрывами и лазером тут уже вряд ли кого запугаешь…

– Что говорит сам Чёрный Эну?

– Бвана готовится к войне.

– Нас слишком мало.

– Его это волновало хоть когда-нибудь?

– Действительно…

* * *

Когда вернулись в секрет, дед Ерошка указал внучке на котелок не успевшей остыть каши, и Татьяна послушно взялась за раскладывание мисок, деревянных ложек, сухарей и зелени. Также из запасов на свет показались сало, дикий чеснок, сухари и четыре кружки под чихирь.

В качестве наказания за проступок понурую девушку отправили есть на пост, а трое мужчин вольготно расположились в пещере у костерка. Вася с Зауром переоделись, вооружились, и когда с кашей было покончено, а слабенькое винцо ещё плескалось в кружках, Барлога не удержался:

– Вообще-то я думал, вы её нагайкой накажете. Как нас. Ну, за сон на посту.

– Девку нагайкой никак нельзя, – нравоучительно пояснил старый казак. – Полюбит боль, дак потом такое в постели устраивать начнёт, хоть всех святых выноси…

– А я думаю, она не виновата, – вставил своё слово и владикавказец. – В конце концов, это чисто наш косяк. Повелись, как два лоха озабоченных! Всё же сразу было видно: не ходят чеченские девушки за водой в одной ночнушке, не тащат в дом двух парней сразу, не задаривают с порога, не пляшут перед ними в непристойном виде. Это же горы, а не Москва, прости господи!

– Ну, ты на города-то русские тоже зря не клепи. Люди везде разные…

– Неужели?! Сколько помню историю, это вы пришли на Кавказ, а не Кавказ пошёл на Россию! Вы жгли аулы, вы истребляли племена, вы обрекали горцев на голод, заставляя покидать насиженные места!

– Добавь ещё – вы мирили народы, вы строили школы, вы открывали больницы, вы создавали города, – поддержал друга Василий, но в голосе его проскальзывало раздражение. – Ты ж почти историк, Заурка! Восемнадцатый-девятнадцатый век – это время строительства империй по всему миру. Все вокруг друг друга завоевывали, всё полыхало, такова историческая данность. На хрена нам тут националистические провокации разводить?

– Я… тебе… не Заурка-а-а!

Первокурсник вскочил на ноги, рванув кинжал из-за пояса. В этот момент он был готов зарезать всех, хотя спроси его, зачем и почему, вряд ли бы он чётко определился с ответом.

Барлога медленно потянулся к сабле, но дед Ерошка даже бровью не повёл. Он и так прекрасно знал, что сейчас будет. Смысл-то зазря суетиться?