Линейные крейсера Англии. Часть IV

Далее оп продолжал: “На мой взгляд, один снаряд пятого залпа “Бисмарка” прошёл внутрь корабля через шлюпочную палубу за задней дымовой трубой, а второй – через барбет башни “X". Когда “Худ” получил второе попадание, задняя дымовая труба завалилась на левый борт. Увидел также жёлтый огненный язык, вырвавшийся из барбета башни “X”. Огромная вспышка ослепила меня на некоторое время… Когда я снова глянул в перископ, я увидел клубы дыма чёрного цвета, из которых торчали задранные вверх стволы 381 -мм орудий, что могло быть, если была разрушена крыша башни”.

Матрос Леонард Бурчелл из состава расчёта 40-мм зенитного автомата “Пом-пом”, расположенного на крыше башни 133-мм орудий “Принс-оф-Уэльса”, отметил, что он видел матросов на спардеке, которым оставалось жить лишь несколько минут. Они пытались тушить разгорающееся пламя из пожарных брансбойтов.

Лейтенант-коммандер Сесил Лоусон, наблюдавший за происходящим с борта “Принс-оф-Уэльса” в перископ башни “А”, находившейся в развернутом положении, сказал: “…Более всего… поражало то, что из надстройки на спардеке по всей её длине извергались огромные клубы дыма.”

Старший матрос Губерт Факрвел, переговаривавшийся с “Худом” посредством сигнального прожектора, видел “…огонь с яркими вспышками голубого цвета, и мне показалось тогда, что это воспламенился кордит. Языки пламени были очень длинные и сильные…”

Петти-офицер Сирил Коатс с “Принс-оф-Уэльса” был поражен “… градом искр на спардеке, появившихся несколько в корму от задней дымовой трубы, вблизи миделя корабля, после чего сквозь ограждения кормовой надстройки вырвался шквал дыма и пламени, охвативший вскоре башни “X” и “ Y”. Он также показал, что двери надстройки открылись и выпустили пар и клубы дыма и пламени, которые распространились дальше в корму”.

Матрос Джон Бойль, наблюдавший в перископ башни 133-мм орудий “Принс-оф-Уэльса”, сказал, что “…огонь озарил всё на кормовой надстройке и пламя поднялось по обе стропы”. В то же время матрос-артиллерист Вальтер Маршолл из расчёта зенитного автомата “Пом-пом” отметил, что “…пламя появилось там, где, как мне кажется, находилась шахта вентиляции, тоесть где- то в районе левого борта шлюпочной палубы, между грот- мачтой и башней “X”.

На борту “Худа” старший матрос РобертТилбурн находился, возможно, на самом удачном месте – на левом борту спардека – как раз рядом с носовой пусковой установкой реактивных невращающихся снарядов, прямо на уровне передней дымовой трубы. Когда снаряд с “Принца Ойгена” поразил спардек, он лежал на палубе ничком, что было наиболее безопасным положением для незанятых по боевому расписанию членов экипажа. Оп хорошо видел взрыв первого снаряда германского крейсера, происшедший на краю левого борта непосредственно перед кормовой пусковой установкой зенитных реактивных снарядов, и услышал, как стоящий рядом матрос сказал: “Это попадание нам…” По мнению Тилбурна, “…снаряд был некрупного калибра, а палуба в этом месте тонкой”, и, по его мнению, “…снаряд крупного калибра мог пробить её насквозь”.

Несколько минут спустя Тилбурн явственно почувствовал, что корабль начал разворачиваться влево. В этот момент пятый залп “Бисмарка” накрыл “Худ”. По корпусу прошло сотрясение, гораздо более сильное, чем после первого попадания. Палуба вокруг Тилбурна оказалась засыпанной обломками. Взрыв разбросал тела находившихся вблизи него моряков.

Впоследствии, на комиссии при расследовании обстоятельств гибели “Худа”, Тилбурну задали вопрос: "Можете ли вы ответить, который из двух этих снарядов пробил палубу, а который нет?”. Дать точный ответ на этот вопрос он не смог, но был уверен, что вспышка пламени после взрыва произошла вследствие воспламенения кордита. Сразу перед грот-мачтой разгорелся пожар. Пламя было живым и ярким, как будто горел кордит. Это было вполне возможно, так как здесь располагались кранцы первых выстрелов 102-мм зенитных орудий и 40-мм зенитных автоматов “Пом-Пом".

“Худ” в артиллерийском бою с “Бисмарком”

Однако Тилбурн не мог точно сказать, который из двух снарядов поджёг ёмкости с бензином для катеров, “…два или три десятка галлонов в бочках и большая бочка на слипе”. По его мнению, источник пожара находился ближе к корме корабля. Пламя распостранилось несколько дальше в нос и тоже из-за воспламенения бензина. Был отдан приказ немедленно потушить это пламя. Сразу же приступили к раскатыванию пожарных рукавов, но почти тотчас этот приказ отменили, поскольку начали взрываться боеприпасы. От разорвавшихся снарядов детонировали другие. Взрывы были небольшой силы, “подобно китайской хлопушке”, вероятно, боезапас “Пом-Помов”, и не могли оказаться причиной огня, распостранившегося дальше. “Была ли крышка подачной трубы 102-мм выстрелов открыта или закрыта?” – был задан ему вопрос, на что последовал ответ: “Она была закрыта. Офицер приказал мне закрыть её”.