«Лимонка» и пять «лимонов» (СИ)

Андрей заметил, что у дядюшки дрожат руки.

— Может, нам ещё кремом для загара намазаться? — спросил Константин.

— Это лишнее, — ответил полковник.

— Значит, зека мы сажаем в машину, — сказал Андрей. — Куда мы его должны отвезти?

— Лично тебе не придётся никуда его везти. Как всё сделаете, Константин высадит тебя по дороге.

— А насчёт баксов? Когда я их получу?

— На следующий день, здесь, в этой комнате, — ответил полковник.

— Ладно, пошли краситься, — поторопил брата Константин. — У нас мало времени.

Глава 4

После полудня погода начала портиться, появились тучи. А когда Андрей с Константином, одетые в омоновскую форму, проезжали Шатуру, тучи закрыли уже почти всё небо. К четырём часам потемнело так, как будто был уже поздний вечер. Не задерживаясь в Шатуре, приятели покатили по шоссе вдоль железной дороги.

Увидев впереди очередной указатель, Константин сверился по карте.

— Кажется, мы приехали, — он показал на какие-то унылого вида низкие постройки. — Вон там эта станция…

Они затормозили на окраине рощицы позади посёлка.

— Последний инструктаж перед решающим броском, — Константин достал мобильный телефон. — Алло, Михалыч? Мы у объекта… Во-сколько? — Он посмотрел на часы. — Так… Хорошо, звякну.

Константин выключил связь и оглянулся на Андрея.

— Всё путём. Михалыч сейчас узнавал — зека нашего только что подвезли. Наряд из Лефортова в дороге, сюда ещё не прибыл. Так что всё складывается, как намечено.

Он вылез из машины и переменил на ней номера. Затем вернулся в кабину и «четвёрка» покатила к станции.

Константин припарковал машину у платформы, рядом с забором. На платформе не было ни души. Электричка, видимо, только что ушла. Приятели вылезли. Константин достал из багажника автомат и повесил себе на грудь.

— Ты, самое главное, рта попусту не открывай, — вполголоса напутствовал он брата. — Все переговоры, как старший конвоя, буду вести я, понял?

Андрей достал «своё» удостоверение и перечитал его. Младший сержант Соболев, Вадим Александрович. Место службы — следственный изолятор «Лефортово».

— Ладно, двинули, — сказал Константин. — Пятнадцать минут нервотрёпки — и в кармане пятьдесят «штук» зеленью. Игра стоит свеч. — Он поправил на себе автомат и направился к лестнице, поднимавшейся на платформу. — Делай серьёзную рожу и не суетись.

— Откуда ты такой умный? — Андрей двинулся за ним.

Заговорщики сразу направились к невзрачному тёмно-зелёному пристанционному зданию, над дверью которого виднелась надпись «Милиция».

Дверь была приоткрыта. В тамбуре с сигаретой в зубах стоял молодой светловолосый милиционер в сдвинутой набекрень фуражке. Увидев приближающуюся парочку, он оживился.

— Из Москвы? — спросил он.

— Сотрудники УВД, конвой из «Лефортово», — официальной скороговоркой отозвался Константин и раскрыл перед ним красные корочки. — Старший лейтенант Ярошенко.

Тот даже не стал смотреть на удостоверение, повернулся и крикнул кому-то в глубине помещения:

— Товарищ капитан, приехали!

Константин с непроницаемым лицом прошёл мимо него. Андрей не отставал. Из-за спины брата он разглядел полутёмную комнату с решётчатой дверью «обезьянника». В «обезьяннике», ссутулившись, сидел только один человек. Тщедушный, невысокий, с невыразительным лицом землистого цвета. Он встрепенулся, услышав шаги и голоса, поднял голову. Андрей заметил, что его руки скованы наручниками.

— Значит, этот Хлопенков будет? — деловито спросил Константин.

Откуда-то справа, из полумрака, вышел кряжистый усатый милиционер с капитанскими погонами и в бронежилете. «Капитан Мулдабаев», — вспомнил Андрей инструктаж дядюшки.

— Значит, этот, — сказал капитан. — Документы при вас?

Константин молча протянул ему бумагу. Мулдабаев подошёл поближе к лампе и несколько минут изучал короткий текст.

— При вас должна быть сопроводительная бумага из колонии, — напомнил ему Константин.

— А как же, документики у нас в полном порядке, — капитан не торопясь раскрыл папку и принялся доставать из неё какие-то листки.

По тому, как он эти листки разглядывал и перекладывал, Андрей понял, что Мулдабаев привык всё делать основательно. Такая дотошность ему понравилась.

Константин принял от Мулдабаева бумаги и мельком просмотрел их.

— Вот тут распишитесь, — сказал капитан.

Пока они разбирались с бумагами, узник подошёл к двери «обезьянника».

— Гражданин начальник, — заискивающим голосом обратился он к Андрею. — Вы бы с меня браслеты сняли, что ли… Сколько раз говорил, что не сбегу…

— Ну да, не сбежишь, — услышав его слова, отозвался капитан. — Двадцать годков сидеть. Небось только и думаешь, как бы сбежать!

Хлопенков замолчал.

Процедура передачи осуждённого затягивалась. По мнению Мулдабаева, в цифрах на бумагах Константина была путаница. Константин доказывал, что всё правильно. В конце концов, как и опасался Андрей, Мулдабаев придвинул к себе телефонный аппарат и принялся накручивать диск.

— Дежурный? — загудел он в трубку. — С кем я говорю?

Он называл цифры и фамилии, обозначенные на бумаге, и надолго умолкал, держа трубку возле уха. Дожидался, пока его собеседник на том конце провода наведёт справки.