Лимб

Фокс продал всё что мог. Практически за бесценок, так как документов на драгоценности у него не было, а на чёрном рынке скупают практически всё. Кое-что продал в ломбард — подороже, — однако и этого не хватило бы, чтобы покрыть долги, накопившееся у него с годами, оплатить обучение дочери и купить ей хороший подарок на день рождение, а новенькие машины нынче дорого стоят. Но Фокс купил своей девочке BMW с откидным верхом ярко-красного цвета. Даже свою машину ради этого продал. Сегодня утром как раз состоялась встреча с покупателем, недалеко от городского парка аттракционов.

Алисии должно понравиться.

Да, после развода Фокс слегка сбрендил. На суде, четыре года назад, Шанталь много гадостей наговорила не в пользу своего мужа. Тогда Фокс чуть не лишился встреч с дочерью, но всё же, его бывшая жена сжалились, затребовала двойные алименты, и мужчине ничего не оставалось. Он согласился. Да, такой вот тряпкой и размазнёй стал этот мужчина. Или же всегда был…

А ведь у этого человека даже степень доктора физико-математических наук имеется…

А сейчас он сидит за рулём подарка для своей дочери и ждёт не дождётся увидеть её озарённое счастьем лицо.

Услыхав Шанталь про щедрый подарок от бывшего мужа, велела приехать в течение часа и тогда Алисия выйдет сказать привет своему папочке.

Фокс бросил мобильный на соседнее сидение, улыбнулся самому себе, взглянул на подмигивающий ему зелёным светофор, одного из самых оживлённых городских перекрёстков — особенно в такое время, и надавил на газ.

Поток машин двигался быстро. Фокс ехал в крайнем правом ряду, так как на следующем перекрёстке ему предстоял поворот. Мужчина был взволнован и взбудоражен, предстоящей встречей с дочерью, потому как Алисия — единственный во всём мире человек, которому ещё не плевать жив ли Фокс, или мёртв.

Улыбка Фокса стала шире, он сильнее надавил на газ, в тот момент, когда с улицы донёсся громкий хлопок, чей-то крик и что-то чёрное, с отвратительным скрежещим звуком металла об асфальт, влетело ему под колёса.

Глухой удар. Толчок. Боль и искры в глазах. Фокса бросило вперёд. Сработала подушка безопасности. По тормозам ударил не сразу. Только тогда, когда байкера без шлема, прокатило по капоту его автомобиля и от резкого торможения отбросило вперёд — на асфальт. Фокс, ещё видел, каким неестественным образом оказались перекручены конечности этого парня с чёрными, как смоль, взлохмаченными волосами. А потом свет фар в боковое стекло. Удар. Боль. И тишина.

Глава 37

— Пристегнись.

— Не хочу. Что со мной может случится в этой колымаге?

— Эллисон. Пристегнись!

Эллисон вновь проигнорировала просьбу.

— С ума сойти. До сих пор поверить не могу, что мы застрянем в этой дыре, — причитала девушка, сидя на пассажирском сидении и работала пилочкой для ногтей, посылая Алеку косые взгляды.

Алек шумно и не без раздражения вздохнул. Но промолчал.

— Город — отстой. Машина у нас — отстой. Квартира — отстой. Развлечений — никаких.

— Мало было развлечений? — не сдержавшись, прорычал Алек, давя на газ грузовика для перевозки мебели и прочих габаритных грузов, который пришлось угнать, чтобы покинуть родной город.

Эллисон надула губы:

— Если опять начнёшь меня винить, я вообще перестану с тобой разговаривать.

— А есть ещё кого винить? Это ведь из-за тебя мы в полной заднице! — горько усмехнулся Алек, перестраиваясь в крайний ряд. — Это тебе понадобилось связаться с недоумками и стать их подстилкой на несколько лет, а потом, — как надоело: «Эй, братик, меня тут пристрелить хотят, может, поможешь?»

Эллисон резко выпрямилась на сидении и с обиженным видом скрестила руки на груди. Отвернулась к окну, скользя взглядом по шумным улицам небольшого городка, в котором они уже как неделю отсиживаются в попытке сбросить хвост. Девушка знала, что просто так от неё не отстанут. Мафиози, с которыми она связалась по своей дурости несколько лет назад, которые обеспечивали её всякого рода побрякушками, тачками и дорогими шмотками, рано или поздно найдут её, чтобы забрать должок. Тем более, Эллисон знала о грязных делишках пузатых дядечек, с которыми спала и развлекалась гораздо больше, чем обычная рядовая шлюха. Нет… Эллисон шлюхой не была и таковой себя не считала. Она думала, даже была уверена, — её ценили, потому что она была ближе всех к так называемому боссу. Она спала и с ним.

Пока этот босс не начал продавать её за деньги другим своим влиятельным дружкам — торговцам оружием, наркотиками и прочей дрянью. Вот тогда-то и пришло время обратиться за помощью к брату, который вёл порядочный и весьма показательный образ жизни.

Когда-то давно Эллисон сама приказала ему держаться от неё подальше… Она хорошо помнит, как кричала о том, что Алек не нужен ей, о том, как сильно его ненавидит… Теперь ей стыдно за эти слова. Но их уже никогда не забрать обратно.