Лило

Мгновенная боль породила истошный визг и странные приказы. Вывалившиеся из домов упыри действовали вразнобой, кусая себя и друг друга за различные участки тел. Искривленный страданием вампир уже не мог руководить этим войском. Единственное, что его сейчас волновало, это обжигающие серебряные осколки, пронзившие его нижнюю часть, причиняя дальнейшие внутренние разрушения.

– Небесный огонь, так прозвали напалм американцы. Небесное серебро, так прозову я твою смерть, – улыбчиво сказал Дмитрий и, повернувшись ко второму вампиру, крикнул: – Дружище, не бойся, слезай, мы сделаем всё красиво!

Но, разглядев своего врага, он осознал бесполезность нового оружия. Высокая статная женщина, красота которой оттеняла звездное небо, не могла быть убита этим новым разрывным серебром.

Вампирская красота не знает никаких границ. Её кожа отличается особенной белизной, а тело никогда не страдает ожирением, язвами и прочими дарами человеческого существования, обеспечивая этот род подлинным совершенством форм. Чирвин снова оценил это.

Упыри этой вампирши не доставили особых проблем. Во-первых, их было немного, а во-вторых, они были далеко не молоды. В три выстрела он положил всех. Переломанные шеи сохранили черепа, он всё еще помнил данные себе обещания.

Галантно убрав пистолет за ремень, Дмитрий подошёл поближе к деревянной крыше. Непроизвольное слюноотделение вызвало злобную улыбку, но он и не скрывал своего желания. А женщина не стала изобретать велосипед и прочие ненужные для такого момента вещи и, грациозно присев на корточки, изогнулась и прыгнула, сбив проникателя с ног.

Давно он не испытывал такого возбуждения. Эта вампирша была божественна, её дыхание сводило с ума, а сердце выдавало особенный возбуждённый ритм. Впившись в его шею, она жадно глотала теплую багровую кровь, прижимаясь к нему мягкими холодными губами. Это действие опьяняло, доставляло немыслимую эйфорию, погружало в сон, но зная весь процесс подобного блаженства до конца, Дмитрий вовремя остановил его, повалив изящную проказницу на спину.

Удивление сменилось испугом. Рванувшись, что есть силы, она попыталась выбраться из его цепких объятий, но вместо этого только пролетела дополнительные метры по воздуху, сбив крепкие деревянные двери. Войдя внутрь избы, Дмитрий заметил, что разорванная по бокам одежда наделяет её дополнительными эротическими чертами.

Приблизившись к бессмертной, он обнял её, сжав горло и талию. Сопротивление гасло, выбиваясь из сил, она всё время пыталась то укусить, то оцарапать его, но ничто так не заводит одурманенного наркотиком мужчину, как сопротивление красивой женщины.

      Прижимая побежденную к деревянному полу, он слышал её тихий шепот, крик о помощи, взывающий непосредственно к Ивану. Он чувствовал её страх, понимание своей судьбы. Невероятно, но он не был чем-то привлекательным для неё, только обычной добычей, грубо завладевшей охотником.

Раздражение от такого факта мощной волной охладило рассудок. Чирвин не считал себя неудачником. Быстро встав с колен, он вытащил «Колдун» и спустил курок. Смерть была мгновенной, этот подарок был ему по силам.

На улице всё было по-прежнему. Праздно шатавшиеся упыри всё так же не внимали замученному внутренним горением вампиру. Подойдя к одному из них, Дмитрий что есть силы схватил его за рукав окровавленной куртки и, крутанув вокруг себя, впечатал в деревянный столб.

Когда окровавленный хребет вылез через задницу, пропоров всю заднюю кишку, лютая смерть не принесла убийце той доли удовольствия, на которую Чирвин так рассчитывал. Настроение было испорчено, женщина-вампир ткнула в самое уязвимое место, в его почитание себя. Оставив вопивших позади, Дмитрий побрёл к полю боя, кастрированное чудовище уже не представляло опасности.

Когда он дошёл до кладбища, то увидел, что батюшка стоит на коленях, пригвожденный длинным металлическим прутом к земле. Вокруг него было множество обожженных костей, одежды и прочих атрибутов мгновенных погорельцев, натравленных Иваном. Кроме батюшки среди могильных камней никого не было, зловещая тишина и нахлынувший сзади ветер отлично замаскировали врагов. Услышав его шаги, священник с трудом повернул голову. Несмотря на обильное кровотечение, он всё еще отличался теплотой и живостью, словно даже перед смертью не хотел быть похожим на врага.

– Вот и всё, – отец Иннокентий хрипло вздохнул. – Теперь можно спокойно отойти.

– Ну да… – Дмитрий осмотрел прут. Сквозное ранение было смертельным, сильно задета печень, – жить вам недолго осталось.

– Это не страшно. Совершенных грехов я не боюсь.

– Хотите исповедаться?

– Думаю, не стоит. Ты, Дмитрий, не тот человек, кому можно было бы исповедаться.

– Считаете меня плохим?

– Да.

– А исправиться у меня получится?

– При сильном желании у всех есть шанс исправиться.

– И первое, что говорит об этом, это то, что я пришёл сюда.

– Сюда тебя привела несправедливость, тебя влекло желание убивать, к сожалению. Вот и сейчас ты думаешь не о том, как облегчить мои страдания, а о том, где скрывается мой враг.

– Да, от вас ничего не скрыть, святой отец.