Лилия и меч

– А что я должна была ответить? Что люблю тебя?

Оба на миг затаили дыхание, потом Радолф придвинулся к ней ближе, опаляя ее жарким дыханием.

– О любви я тебя никогда не спрашивал. – Он нахмурился.

– Да, конечно, – прошептала Лили.

Он поцеловал ее, пробуя горячим языком, в то время как его ладонь сомкнулась вокруг нежной, округлой груди, которой он только что восхищался. Она и правда пополнела. При мысли об этом у него даже закружилась голова. Забыв о своем ноющем теле, Радолф приподнялся над женой, думая лишь о том, что хочет завладеть ею. Но едва его плоть вошла в плотное, гостеприимное тепло ее лона, он с радостью и отчаянием осознал, что этого ему всегда будет мало.

По прошествии времени, когда ритм их дыхания пришел в норму, он ласково скомандовал:

– Теперь спи.

Его голос прозвучал непривычно нежно, и Лили послушно закрыла глаза, но Радолф все продолжал наблюдать за ней. Вопрос о любви между ними никогда не стоял, но теперь, когда он взял ее и сделал своей женой, ему этого было мало. Он хотел большего, но «большее» подразумевало искушение довериться ей, отдаться целиком и полностью в ее руки. Вот только Радолф сомневался, что когда-либо сумеет это сделать.

А как отреагирует она, если он все же ей доверится? Станет презирать его за слабость? Жалеть? Или превратит его жизнь в ад, как в свое время поступила с его отцом Анна?

Нет, в конце концов решил он, лучше уж не рисковать.

Лили слышала, как дыхание мужа постепенно выровнялось; он легко засыпал и быстро пробуждался, чувствуя себя отдохнувшим. Так засыпает ребенок, только Радолф давно вырос, и об этом ей напомнила приятная боль между ног. Лили хотела, чтобы и ее разум мог с такой же легкостью успокоиться, но он заставлял ее мучиться, и от этого ее бросало то в жар, то в холод.

Теперь уже она наверняка знала, что ждет ребенка.

Вопрос этот занимал ее все последние дни, будоража, словно яркая бабочка, хаотично бьющая крыльями. Поначалу она прогнала эту мысль – месячные могли запаздывать из-за выпавших на ее долю физических и душевных страданий. Она стала больше плакать и переживать, но разве другие женщины не плачут и не тревожатся? Возможно, она просто стала женственнее.

Последней каплей, развеявшей ее сомнения, стал обморок. Ее мать тоже падала в обморок, когда в ней зрела Лили. Она часто упоминала об этом во время дружеских посиделок в дневные часы за шитьем, добавляя свой рассказ к историям женщин, которые благополучно выносили и произвели на свет детей и теперь имели возможность поведать об этом.

«Я ношу ребенка Радолфа».

Эта новость должна была принести ей радость, но она никак не могла отделаться от воспоминания о том, что именно мысль о ребенке заставила Радолфа позаботиться о ней на случай, если он не вернется. Он точно так же, как и Ворген, отчаянно хотел иметь наследника, сына, который пошел бы по его стопам тирана севера.

Лили стиснула руку в кулак и прижала к животу. Где-то в глубине ее существа начинала петь звенящая радость и тут же замолкала: она любила мужчину, который подарил ей ребенка, но он не отвечал ей взаимностью, и это вызывало в ее душе разочарование и печаль.

Глава 17

Дом, который Радолф подыскал для них, принадлежал одному из богатейших купцов Йорка, который собирался в длительную поездку по странам Востока. Владелец дома был счастлив предоставить кров Мечу Короля. Слуги, белье, домашняя утварь – все это хозяин оставил гостям, так что от Лили требовалось лишь раздавать приказы.

Иметь в своем распоряжении целый дом после стесненных условий проживания на постоялом дворе было просто замечательно, и все же Лили не хватало милого личика Уны и дружеской атмосферы гостиницы.

– О нет, миледи, – возразила Уна, когда Лили поинтересовалась, не хочет ли она отправиться с ней. – Мое общение с вами и лордом Радолфом здесь было похоже на сон, который я никогда не забуду, но мне пора просыпаться. У меня есть парень, который все последние недели стеснялся ко мне наведываться. Теперь, когда вы уедете, он снова начнет к нам заглядывать. – Уна улыбнулась счастливой улыбкой. – Спасибо за приглашение, но мое место здесь, где я буду печь лучшие пироги в Йорке.

Зато Элис по-прежнему продолжала навещать подругу. Она упросила знакомых предоставить в их распоряжение несколько портних, и гардероб Лили рос не по дням, а по часам. К королевскому двору Лили пожаловала в наряде из темно-синей шерсти и водянисто-зеленого шелка, что чуть не лишило Вильгельма дара речи. Супруга Меча Короля и так уже сверкала в лучах его славы, но теперь она по праву начала приобретать собственную.

Разумеется, Лили не забыла свое обещание и обратилась к мужу с просьбой благословить брак Элис с Жервуа. Поначалу Радолф отказал, все еще сердясь на Элис за то, что та помогла Лили отправиться следить за ним, но Лили не сдавалась, и в конце концов ему пришлось пообещать, что он поразмыслит на эту тему.

– А может, Жервуа сам не желает венчаться с этой леди? – насмешливо поинтересовался он.