Лилия для Шмеля

— Ага, не отказалась бы, — кивнула я, зевая в голос. — Но тебе, мать, тоже бы плюшек, ватрушек да выспаться бы, — похлопала подругу по плечу, провожая в коридор.

Когда за Светкой закрыла дверь, я, держась за стенку, дошла до старенького дивана и прилегла.

Мерно тикают часы, голова кружится, будто катаюсь на карусели, тошнит… Яркие фары за окном осветили темную улицу и потолок, резанув по глазам, и снова стемнело. А потом я, наконец, заснула.

Глава 1

Голова гудит так, что очнувшись, первым делом подумала, будто умираю. Вот-вот душа отлетит. Еще во рту невероятная сухость, как в выжженной пустыне.

«Никогда больше не буду пить!» — собрав силы, я попыталась сесть на постели, но с трудом смогла лишь повернуть голову. Однако кто-то склонился надо мной и поднес ко рту чашку с горькой водой.

— Тихо-тихо… — прошептали над ухом. Я вздрогнула.

«Неужели в больнице?! Но как?!» — чужих в моей квартире не должно быть! С трудом разлепила веки и увидела… склонившуюся девушку в темном, по горло ситцевом платье, косичкой, перекинутой через плечо, и белом чепце. Она смотрела на меня так же испуганно, как и я на нее.

— Ты… кто? — ошарашенно спросила я и чуть в обморок не упала, потому что голос был не моим! Ко всему еще девчонка выпучила глаза, отскочила от кровати и бросилась вон из комнаты, оглашая истошными криками незнакомый мне дом, с оббитыми ситцем стенами:

— Госпожа Корфина потеряла память! Потеряла память!

Где-то рядом, за стеной, раздались неприятно резкие звуки отъезжающих стульев, громкие шаги, от которых голову пронзил болевой спазм…

От напряжения меня затошнило. Тяжело дыша, я судорожно пыталась понять: что произошло? Но собраться с мыслями не удалось: в комнату, оглушительно топая, вошли люди.

— Тише! — жалобно взмолилась я и сморщилась от головной боли.

— Фина, перестань придуриваться, — потребовал противный девичий голос.

Я приоткрыла глаза и увидела троицу в каких-то дореволюционных одеждах.

«Мормоны-то откуда?!» — подумала первым делом, оглядывая высокую женщину в строгом, чопорном платье. Рядом с ней стоял похожий на нее парень в щеголеватых полосатых брюках и несовременной белой рубахе. Держался он нагловато, что на сектантов совсем не похоже. А из-за их спин выглядывала худая, как щепка, девушка, с колючим взглядом. Ей-то, судя по всему, и принадлежал неприятный голос.

— Фина! — взволнованно обратилась ко мне странная женщина и шагнула к кровати. — Что с тобой?

Мой дикий взгляд насторожил ее. Она схватилась за сердце, и тут же парень заботливо подхватил женщину под руку.

Что они родственники, подтверждало семейное сходство черт троицы: у всех блондинистые, мышиного цвета волосы, острые подбородки, похожие длинноватые носы.

— Милая! Не надо пугать нас так! — произнесла она дрожащим голосом. — Пошутила — и будет!

Парень подвел ее заботливо к стулу, стоявшему у постели, и помог сесть.

— Ты не узнаешь меня? Флорана? Дивию?! Разве это возможно?!

Я продолжала молчать. Тогда она сжала тонкие губы, достала из рукава платья платок и промокнула заблестевшие глаза.

Женщина была уже не молодой, худощавой, с первыми мелкими морщинами на бледной, с нездоровым оттенком кожей. Однако говорила искренно, называя меня милой, будто я была ей родной… Догадка осенила меня, и я выпалила, не обращая внимания на боль в потрескавшихся, сухих губах:

— З-зеркало!

Она степенно повернула голову к двери и требовательно приказала служанке:

— Гилья! Зеркало!

Та присела в торопливом полуреверансе, побежала куда-то, и уже скоро передо мной держали тусклое, по краям облезшее зеркало, в котором я видела совершенно чужую, незнакомую мне девушку!

У нее было узкое лицо, длинноватый нос, такие же мышиные волосы, как у троицы! И карие глаза! Хотя прежде у меня они были серыми!

— Милая, не переживай! Ты упала удачно и ничего себе не повредила, — забота трогала, но прежде чем я успела ею проникнуться, новообретенная родственница добавила: — Слава Видию! Иначе бы господин Ульн отказался от намерений и потребовал деньги назад.

— Какие? — насторожилась я, зная, что где замешаны деньги, не следует ждать ничего хорошего.

Лицо собеседницы покрылось красными пятнами. Она часто заморгала и вновь принялась вытирать глаза.

— Фина, знаю, этот брак унизителен для нашей семьи, но ты обязана спасти Флорана!

— Кого? — переспросила я и заметила, как парень недоверчиво прищурился. Пусть думают, что хотят, но с этого места поподробнее: за кого замуж и кого мы спасаем ценой меня?!

— Дивия! Флоран! — истерично воскликнула женщина, вскакивая со стула. — Корфина действительно потеряла память!

Те двое опасливо переглянулись, набрали в рот воздуха, готовые загалдеть наперебой, но их матушка резко отчеканила:

— Выйдите!

Удивительно, однако парочка без единого возражения подчинилась, что показалось мне подозрительным. Все-таки мне за тридцать, по работе я общалась с разными читателями и по опыту знаю: от людей с недовольным выражением лица не стоит ждать ничего хорошего. А эти уж точно хитроватые эгоисты и скандалисты. Тогда почему так легко отступили?