Но вот интерес к этому городу еще более усиливается: сообщая отцу все виденное и слышанное и подтверждая свои впечатления перечитыванием пророческих книг, Адина постоянно убеждается, что появившийся близ Иерусалима смиренный Незнакомец, Этот «Человек скорби», против Которого с таким ожесточением и презрением ополчились все фарисеи и книжники, и есть именно Тот Обещанный, пришествия Которого так трепетно ждал ее народ.
Предлагаемая книга содержит рядом с последовательным описанием главных событий из жизни Спасителя от Его Крещения во Иордане до Его дивного Вознесения обзор всех библейских свидетельств, утверждающих достоверность и истинность того, что Иисус из Назарета есть обетованный Христос, Сын Божий.
Адина, от имени которой ведется предлагаемый рассказ, была единственною дочерью Манасии Веньямина; он был израильтянином из колена Иудина9, но родился в греко-римском городе Александрии. Его предок, известный в свое время ученый Давид-Эздра-Манасия, был одним из семидесяти толковников, призванных в 277-м году Птолемеем Филадельфом10 для перевода Библии с древнееврейского языка на греческий. Окончив этот почетный труд, Эздра со своими товарищами по работе по приглашению царя остался в Египте, где он и прожил до глубокой старости, добросовестно трудясь на почетном посту, к которому был призван. Пять поколений его потомков представляли собой целый ряд выдающихся по способностям людей, заслуживших доверие египетских правителей; мало-помалу они нажили значительное состояние, которое все и перешло к последнему в роде Манасии – Веньямину, человеку, вполне достойному своего знаменитого предка. Он был известен в Александрии своею щедростью, мудростью, общественным положением, а также ученостью и богатством и был в дружеских отношениях с римским проконсулом Руфом Люцием Павлином. Этот египетский еврей горячо любил свое далекое отечество, родину своих предков, и ревностно чтил Святой Город с храмом Иеговы11.
В юности своей он по желанию отца ездил в Иерусалим с целью утвердиться в законах Моисея12 и решил такую же образовательную поездку доставить и своей единственной дочери, как просвещенной еврейской женщине и наследнице его имения и богатства.
И вот после семнадцатидневного утомительного пути перед Адиной вдруг открылся вид на Священную Гору и башни Сиона13…
Караван остановился на вершине хребта; еврейские путешественники сошли с верблюдов и распростерлись в религиозном экстазе, поклоняясь Граду Давидову на горе Мориа14, освященной стопами праотца их Авраама.
Девушка подняла свое покрывало и в благоговейном трепете склонила голову. Она увидела наконец собственными глазами Иерусалим, город ее народа, родину ее предков, священное место, о котором она с раннего детства была столько наслышана. Она глядела на него и вспоминала об Исааке15, положенном на жертвенный костер на том самом месте, где теперь блещут мрамором и позолотой стены величественного храма; об Исаии16, распиленном пополам в мрачной долине у подножия этой горы; о Давиде и славе его; о мудрости Соломона17; о сонме пророков, ходивших по улицам этого города и по окрестным холмам.
Одна за другой теснились в ее воображении картины печального и славного прошлого: осады этого города ассириянами, персами, египтянами и другими народами; пленение и увод в рабство ее соотечественников; разрушение иерусалимских стен и храма и воссоздание их Эздрою.
С особенным чувством благоговения представляла она себе, как обитал Иегова среди Своего народа из века в век, являясь ему в виде небесного огня во внутреннем святилище храма, и как Он вещал Свою волю, как бы Лицом к лицу с человеком. Вспомнила о Ковчеге Завета18, и заповедях на каменных скрижалях19, и о расцветшем жезле Аарона, о медном Змие20, хранящемся в храме…
Сердце ее усиленно забилось; никогда раньше она не испытывала такого волнения. С глубоким чувством благодарности она благоговейно склонила голову перед Тем, Кто возвеличил ее народ перед всеми народами и город ее предков и пророков – среди всех городов земных. Поднявшись, она обвела гордым взглядом прекрасный пейзаж, ликуя и гордясь, что и сама принадлежит к этому избранному народу. Ее воображению представилось, что и Ангелам на небе так же мил и дорог этот вид и этот еврейский народ! И небо, казалось ей, было в таком близком общении с этим избранным местом на земле!
Арабы из ее свиты также склонили головы и опустились на колени при виде священных башен, чтя память Авраама и своих патриархов, праотцев их по Измаилу21, которые, по их представлениям, покоятся тут же, вместе с Исааком22 и Иаковом23, на горе Мориа, а не в Хевроне24 – в пещере Махпела, где было место их погребения, по словам Моисея.
Но горделивый подъем духа Адины упал внезапно: когорта римских солдат с блестящим орлом во главе группы всходила на холм, где она стояла.
– Римляне! Римляне! – закричали вожатые и, быстро поднявшись, все сели на своих мулов и верблюдов и заспешили очистить дорогу приближающейся коннице.