Ликвидация враждебного элемента. Националистический террор и советские репрессии в Восточной Европе

Идеи, сформулированные П. Холквистом и М. Манном, являются отправной точкой для моих размышлений о феномене преследования «враждебных элементов». Рассматривая современные репрессивные техники управления населением, отечественные авторы, как правило, ограничиваются изучением советских репрессивных кампаний[4] и (гораздо реже) нацистской истребительной политики. Кругозор западных исследователей шире[5]: в поле их внимания находятся и этнические чистки в колониях, и концлагеря, создававшиеся англичанами в Южной Африке, американцами в Корее, французами в Алжире, англичанами в Кении, американцами и их союзниками во Вьетнаме. Массовые убийства в Камбодже и Индонезии, ликвидация «нелояльных» латиноамериканскими эскадронами смерти, этнические чистки на руинах Югославии и геноцид в Руанде — одно перечисление различных форм преследования «враждебных элементов» занимает немало времени; что уж говорить о времени и силах, которые необходимо затратить на их сравнительное изучение. Зарождение и международный трансфер идей ликвидации «враждебных элементов», их реализация в конкретных странах, трансформация репрессивной практики по отношению к «враждебным элементам» под влиянием идеологий, эскалация насильственных репрессивных практик и процессы изживания политики массового преследования «нелояльных» групп населения — все эти темы к настоящему времени являются малоизученными.

В вошедших в настоящую книгу работах рассматриваются практики преследования «враждебных элементов» в Восточной Европе 40-х гг. XX века. К сожалению, эти практики не ушли в прошлое; многие из них в ходу и в наши дни.

Я получил возможность лично убедиться в этом. Когда в начале 2008 г. я работал над книгой о проводившихся Организацией украинских националистов еврейских погромах, то не мог даже предположить, что через какие-то шесть лет публичные избиения, унижения и издевательства над «чужими» станут повседневностью на «демократизирующейся» Украине. Когда в 2011–2013 гг. мы с коллегами ездили по российско-белорусскому пограничью, записывая воспоминания последних живых свидетелей нацистских карательных операций — могли ли мы предположить, что через несколько лет будем собирать на Донбассе аналогичные свидетельства жертв преступлений украинских силовиков? Однако именно это и произошло.[6]

У некоторых историков получается запереться в уютной башне из слоновой кости и заниматься исследованиями без оглядки на злобу дня; однако тем, кто изучает сюжеты, связанные с преследованиями «враждебных элементов», подобное не грозит. И все же собранные под этой обложкой работы — не о настоящем, а о прошлом. Том самом прошлом, которое следует изучать для того, чтобы оно не повторилось.

* * *

Эта книга никогда не появилась бы на свет, если бы не поддержка и помощь большого числа людей из самых разных стран.

Я глубоко признателен за благожелательную поддержку, компетентную критику и познавательные беседы сопредседателю российского научно-просветительского центра «Холокост» Илье Альтману (Москва), научному сотруднику Института российской истории РАН Наталье Воякиной (Москва), режиссеру-документалисту Вадиму Гасанову (Москва), режиссеру-документалисту Сергею Головченко (Москва), дипломату и политологу Михаилу Демурину (Москва), бывшему директору мемориального комплекса «Хатынь» Наталье Кирилловой (Минск), главному редактору издательства «Алгоритм» Александру Колпакиди (Москва), профессору Пензенского государственного педагогического университета Виктору Кондрашину (Пенза), профессору Будапештского университета Тамашу Краушу (Будапешт), профессору национального университета «Львовская политехника» Владимиру Макарчуку (Львов), исполнительному директору Ассоциации историков и политологов «Рго-Moldova» Сергею Назария (Кишинев), руководителю медиа-клуба «Impressum» Галине Сапожниковой (Москва), главному архивисту Национального архива Республики Беларусь Вячеславу Селеменеву (Минск), историку Вайгутису Станчикасу (Вильнюс), историку и политологу Александру Филиппову (Москва), директору Центра проблем европейской интеграции Юрию Шевцову (Минск), доценту Приднестровского государственного университета Петру Шорникову (Тирасполь).

Профессор Альбертского университета Иван-Павел Химка (Эдмонтон, Канада) в свое время любезно предоставил мне рукописи своих исследований; историк и писатель Марко Царинник (Торонто, Канада) — ряд своих статей, оказавшихся недоступными в Москве. Представитель издательства «Літопис УПА» на Украине Игорь Гомзяк (Львов) с неизменной вежливостью и оперативностью снабжал меня выходившими в этом издательстве сборниками документов. Это заслуживает благодарности еще и потому, что господин Гомзяк не разделяет моих взглядов относительно ОУН и УПА.