Ликвидатор

Наверное, именно поэтому я всадил в воющего Намди ещё две пули, на сей раз в коленные суставы. Тут и естественный душевный порыв и почти гарантированный перевод объекта в бессознательное состояние от болевого шока.

Точно, он и случился. Вой как выключили, давая мне возможность заняться девицами.

— Сюда, живо, — на английском, ибо именно этот язык родной для нигерийцев, обратился я к шлюхе. — Будешь слушаться, тогда не убью

Страх. Именно он заполнил всё нутро девки, выплескиваясь через зеркало души, её глаза. Скуля что-то, она на трясущихся ногах приблизилась и… Лёгкий отключающий удар, а затем по такому же «подарочку» спящей на кушетке и раскачивающейся на стуле. К ним я ещё вернусь, пока же надо окончательно зачистить квартиру от потенциально опасных объектов. Помню я, что остались ещё двое, спящих просто или после обдолбанности до потери сознания. Мне оно без разницы, главное, чтобы таковыми и оставались. В спящих стрелять легче, они не сопротивляются.

Минута. Ровно такое количество времени понадобилось для того, чтобы шустро пробежаться по комнатам, убедиться в том, что «язык» был прав и иных «факторов риска» помимо парочки обдолбышей, в доме не имеется. Сами же обнаруженные, кхм, факторы, обзавелись парочкой пулевых отверстий в головах и теперь если и были кому интересны, то лишь патологоанатомам в местном морге.

Сколько у меня было времени? Сложный такой вопрос. Дверь входная заперта, особого шума я не произвел, к тому же продолжающий орать зомбоящик очень поможет во время допроса временно живых пленников. А чтобы не пришлось ликвидировать девиц — не люблю устранять тех, кто относительно непричастен — их, так и пребывавших без сознания, пришлось связать, заткнуть рты импровизированными кляпами и оттащить в свободную комнату. Пусть до поры там полежат. Зато Мохаммада Ярдуа я перетащит в зал, поближе к двоюродному братцу, который был… весьма плох. Ничего, ещё минут дцать протянет, а большего мне и не требуется.

Чем хорош чёрный рынок, так это тем, что там можно достать не только оружие, но и кое-какие препараты из числа используемых в армии. К примеру, стимуляторы, используемые как кадровыми военными, так и членами ЧВК. Один такой я и вколол подстреленному Намди, дабы привести того в чувство и вдумчиво поговорить. Ну и его брательник получил всего лишь лёгкий пинок по яйцам, чего оказалось вполне достаточно.

— Ну что, мертвецы… Поговорим? — усмехнулся я, убедившись, что оба объекта в сознании. — И можете не орать, рэп перекричать сложно, к тому же сами создали настолько дурную репутацию сему месту, что иначе как на выстрелы сюда никто не сбежится.

— Ты кто? — взвизгнул Мохаммад. — Тебя разорвут, тебя разрежут и собакам скормят!

В сравнении с угрожающими воплями нигерийца звук выстрела прозвучал незаметно, буднично так. Зато попавшая в ляжку Ярдуа пуля мгновенно убедила вопящего негра, что шутить с ним никто не собирается. Равно как и с его братцем, в котором этих пуль было аж целых четыре.

— Могу отстреливать от вас по кусочку, могу отрезать. Фантазия у меня богатая, затейливая, опыт развязывать языки также прилагается, — уведомил я обоих родственничков. — Скажу сразу, меня интересуют события, случившиеся пятнадцатого апреля сего года, рядом с портом. Если быть совсем точным — те две туристки из России, которых вы убили, а тела вывезли в пригород и бросили возле трассы.

— Мы ничего не…

Чш-шак… Новая пуля раздробила левую ступню Ярдуа, вызвав переход слов в крик боли.

— Я не полиция, меня не интересует суд и прочая ересь. Мне нужна правда, и я её получу.

— Тебя наняли, да? Семья, да?

А это уже Тавафи проклюнулся. Голос слабый, хреново ему, несмотря на вколотый стимулятор.

— Допустим. Вам обоим от этого не легче. Легче будет лишь от правильных ответов. За любую попытку соврать или промолчать — новая боль. Я слушаю.

Первым заговорил Тавафа, уже понявший, что стоит в паре шагов от могилы и приближается к ней с каждой минутой. Раны, они явно нуждались хотя бы в перевязке, но надеяться на такой подарок с моей стороны ему явно не стоило. Как он думал, до тех пор, пока не расколется до самой жопы, но… на деле ему ничего не помогло бы. Только говорить об этом я до поры не собирался. Разговорчивости не поспособствует.

— Они просто не там оказались… Увидели тех, кого не надо. То, чего не надо. Мы только сделали то, что приказал босс.

— И кто твой босс, образина?

Намди на какую-то секунду замялся, но увидев, как дуло автомата нацеливается на ступни его ног, пока еще не продырявленные, сразу отбросил попытку лукавить и заголосил:

— Тут боссы — это Каморра! Только Каморра, никто другой. Мы платим той части Каморры, на земле которой позволяют торговать. Мы платим, китайцы платят, албанцы. Все толкают порошок и таблетки, но все платят долю им. Кто не платит, те исчезают. Или потом находят… Аллах свидетель, они звери. Мы их боимся, все их боятся.