Ликвидатор

Отчет о состоянии дел русской системы ПВО назывался Defending of Mother Russia, полковник скачал его и создал тему «Стелс БлекХок: как поймать членов Аль-Каиды на Кавказе». Он знал, что к утру у него будет с десяток комментов и по крайней мере в двух будет написано дело. Надо будет просто поддерживать тему, и все будет о’кей.

Остаток пути до Лондона полковник провел, изучая открытую информацию, в частности скачанный отчет. Ничего хорошего в нем не было…

В Лондоне был настоящий бардак, Хитроу с пассажиропотоком не справлялся, вдобавок что-то случилось с системой автоматического контроля паспортов, и два часа полковник был вынужден провести в переполненном кафе в транзитной зоне бок о бок с раздраженными, желающими побыстрее попасть домой людьми. По ходу он отметил, что если раньше такие вещи воспринимались с юмором, то теперь люди раздражались, огрызались, искали, на ком сорвать злость… и все это было очень плохо. Люди смертельно устали от того, что происходило последние пятнадцать лет, они были злы и хотели назад, туда, где есть нормальная работа с медицинской страховкой, а не подработки, и где перед посадкой в самолет у тебя не берут пробу из бутылки с питьевой водой, выясняя, не несешь ли ты жидкую взрывчатку. Полковник тоже хотел туда, в давно ушедший и кажущийся уже нереальным мир – но как туда попасть, он не знал…

До Тбилиси летал аэробус «А320»; усаживаясь в кресло, он заметил человека, которого хорошо знал… слишком хорошо, чтобы желать разговаривать о чем-то. Попытался прикрыться газетой, но человек этот тоже заметил его, щелкнул пальцами стюардессе… и через минуту уже сидел рядом.

– Что-то я не помню, чтобы приглашал тебя, Дик, – сказал полковник.

– Да брось. Двум джентльменам всегда есть о чем потолковать, тем более когда делать нечего.

– Что-то я не вижу тут джентльменов.

– Ну… положим, тебе, возможно, и стоит взять несколько уроков этикета, но…

Полковник посмотрел в глаза рыжему, средних лет британцу.

– Не стоит, Дик, не стоит. Я есть тот, кто я есть. Чертов *censored*н сын, который слишком плохо воспитан, чтобы врать с невозмутимым видом.

Дик улыбнулся. Его воспитание было самым что ни на есть наилучшим.

– Спорю, что знаю, зачем ты направляешься в Тбилиси.

– Затем же, зачем и ты?

– Точно. Может, раскроем карты?

– Я не сажусь за карточный стол с шулерами.

– Эй, та ливийская история…

Полковник сделал движение ногой… попал по косточке, болезненному месту. Британцу стоило больших усилий не вскрикнуть.

– Пошел отсюда на хрен, Дик. Если я захочу послушать твое очередное вранье, то дам тебе знать. И еще. Я не умею прощать. Помни это.

Аэропорт Тбилиси был новым. Сверкающим. Как елочная игрушка на рождественской елке. Он больше подходил какому-нибудь курорту, чем столице небольшой страны, расположенной в самом центре Евроазиатского континента.

Грузия, страна с названием, как у одного из американских штатов, была одной из немногочисленных безусловных побед Америки последних двадцати пяти лет наряду с Косово и Польшей. Часть бывшего СССР, до этого бывшая захудалой российской закавказской колонией, выбрала независимость, в две тысячи четвертом году свергла неэффективного и коррумпированного президента, бывшего министра иностранных дел СССР, и выбрала абсолютно новый курс, резко антироссийский и проамериканский. Во главе республики встал Михаил Саакашвили, профессиональный юрист, закончивший Колумбийский университет. С ним пришла совершенно новая команда, в основном до этого работавшая в частном секторе, в том числе и за границей, – и за несколько лет им почти удалось сделать невозможное. Почти – потому что такие небольшие страны, как Грузия, рядом с такими гигантами, как Россия, могут существовать, только обслуживая крупную экономику. А грузины умудрились в восьмом году вступить с Россией в боестолкновение, после чего русские предали их анафеме, блокировали товарооборот и сказали, что с действующей властью никаких разговоров быть не может. В результате власть в двенадцатом там сменилась, и сейчас грузинские власти пытались выстроить более лояльную огромной России политику. Полковник их хорошо понимал: если бы Куба напала на США, можно было бы представить, что бы с ней было. Здесь нет никакой морали – чистая геополитика. Если живешь рядом с драконом – изволь с ним считаться.