Лихорадка под названием...

   - Галимая отмазка, - проходя мимо бывшего нанимателя к машине, еле сдержалась, чтобы ещё и ногу ему не оттоптать. - Мог бы и предупредить, что чуть ли не баннер над моей башкой повесишь, облегчая поиски информатора "Казановам". Чего молчишь, словно партизан на допросе?

   - Я хотел... - тонна недоверия, сквозящая в моём взгляде, сделала своё чёрное дело. - Хорошо, думал, что Гаршин и Павлюченко возьмутся за корреспондента, наваявшего статью, и лишь потом приступят к "обработке" информаторов. Надеялся успеть отвести от тебя подозрения, сказав, мол, что Огурцова давно и по самые уши влюблена в Савельникова, поэтому и ринулась ему на помощь. - При упоминании Германа, сердце неприятно сжалось, а внутри снова образовалась давящая пустота, о которой я на некоторое время забыла... полностью поглощённая белым медведем и его бывшим хозяином. - Но Цепной Пёс решил поступить по-другому... Прости!

   - Надеюсь, от подобного развития событий хотя бы ты получил выгоду, - проглотив часть фразы, в которой содержались матерные выражения, не стала дожидаться дальнейших разглагольствований Васечкина, который, стопроцентно, будет давить на жалость, и уселась на пассажирское место.

   Отчётливо скрипнув зубами, Егор быстро забросил на заднее сиденье мою сумку, и, обогнув машину, сел рядом. Тишина, заполнившая салон, словно бы возводила барьер между мной и молодым человеком... Да и идти на уступки, пока пострадавшей стороне не будут принесены публичные извинения я не собираюсь, чай, не настолько бесхребетная дура! Поэтому звук работающего мотора, а потом и звонкоголосые переливы радио, стали чуть ли не благословением свыше для нас обоих.

   Отвернувшись от водителя, всю дорогу до дома со скучающей миной пялилась в боковое окно, лишь изредка как бы свысока роняя малозначительные фразы. Могу поклясться чем угодно, но стоило нам только выехать за пределы больничной территории, как взгляд наткнулся на белый "Ferrari" Мошкалёва. Водителя через затонированные окна видно не было, поэтому не могу с точностью сказать, где в тот момент находился Аркадий, но сам факт того, что красавец из популярной "группировки" соблазнителей повторно приехал к простой официантке, наверное, говорит о многом.

   Савельников и Булавинцева так и не узнали о случившемся со мной, чему я несказанно рада... По крайней мере, усиленно пытаюсь убедить себя в этом. Хотя где-то глубоко-глубоко в сердце всё-таки сидит противная заноза, буквально вопящая о том, что лучшие друзья могли бы и запаниковать из-за трёхдневного отсутствия балбесины Огурцовой. Но, видимо, ребята были настолько заняты друг другом, что на подобные мелочи им просто некогда было отвлекаться. По моей убедительной просьбе, приправленной качественной угрозой раскрыть весь наш многоходовой план общественности, Васечкин благородно согласился сохранить секрет о моём пребывании в поликлинике и дальше. На вполне закономерный вопрос, как именно смогу объяснить красочный синяк на пол морды-лица и забинтованные в тугую повязку рёбра, не менее продуманно ответила, что неестественную синеву кожи спишу на незапланированный полёт с лестницы, а про бинты вообще никто не узнает - как-то не планирую прилюдно оголяться. На том и порешили.

   Ввалившись в квартиру и удостоверившись, что нахожусь дома в гордом одиночестве, первым делом ломанулась к заветному ящичку с обезболивающими препаратами, хранящемуся в моей комнате под стопкой белья. Схрупав приличную горсть разноцветных таблеток и капсул, устало опустилась на кровать Сашки, сворачиваясь клубочком и мысленно уговаривая уже ставшую привычной головную боль уйти как можно быстрее и желательно насовсем. Что бы я там не говорила, как бы не стремилась ко счастливой и желательно здоровой жизни, но явные признаки ухудшения моего состояния были на лицо. Если раньше головная боль появлялась раз в несколько дней, то теперь эта сволочь стала постоянной спутницей. Кровь носом, правда, больше не шла, что, несомненно, радовало, а вот тот факт, что любой съеденный продукт не мог удержаться в организме больше тридцати минут сильно огорчал, да и отсутствие аппетита откровенно нервировало.

   Пообщавшись со словоохотливой медсестрой Любочкой (хотя, кто там знает, как будущий медицинский работник посещал пары в институте), старательно обходя острые углы и обрисовывая сложившуюся со мной ситуацию как бы со стороны, сделала не самый утешающий вывод: из-за сильного удара по голове, опухоль могла начать разрастаться, выделяя метастазы - заражённые клетки. Как оказалось, именно из-за этих метастаз, распространяющихся с ужасающей скоростью по организму, и умирает человек: первыми "нападению" подвергаются почки и сердце... Когда они перестают нормально функционировать, больному уже ничего не поможет.